Гибридные угрозы возникли в арктике. Основные угрозы безопасности российской федерации в арктике и формирование государственной политики по их нейтрализации кравчук алексей андреевич Российская политика безопасности в арктике

Ежегодно в Арктику выполняется 3-4 похода атомных подводных лодок США и Великобритании. Фото с сайта www.navy.mil

Сегодня арктическая тема становится все более популярной и логично вписывается в рамки государственного курса на восстановление геополитических позиций России по всем азимутам. Приоритетное внимание, которое с начала XXI века уделяется освоению арктических территорий, определяется долговременными стратегическими интересами государства. Разработаны «Основы нциональной политики в Арктике до 2020 года», предусматривающие превращение Арктической зоны в ведущую стратегическую ресурсную базу России. В результате уже сейчас Арктика обеспечивает около 11% национального дохода страны, здесь создается 22% объема общероссийского экспорта, добывается и производится более 90% никеля и кобальта, 60% меди, 96% платиноидов...

В российской части Арктики сосредоточено около четверти мировых ресурсов углеводородов. На шельфах Баренцева и Карского морей выявлены уникальные газовые месторождения. Рыбохозяйственный комплекс производит около 15% объемов водных биологических ресурсов страны. Ключевая роль в развитии единой трансконтинентальной транспортной системы принадлежит Северному морскому пути, который служит кратчайшей трассой между европейскими и дальневосточными морскими, а также речными портами Сибири.

«СПОКОЙНЫЙ» РЕГИОН

Особое геополитическое положение и богатство ее сырьевых месторождений превратили Арктику в одну из главных точек притяжения не только для арктических государств, но и для весьма отдаленных стран Северного полушария.

Статус наблюдателя Арктического совета получили Китай, Япония, Южная Корея, Индия и Сингапур, Нидерланды, Испания, Великобритания, Германия, Франция, Польша, Италия. Стремясь утвердить свою институциональную причастность к арктическим делам, на статус постоянного наблюдателя в Арктическом совете претендует и ЕС.

Государства и их коалиции, претендующие на участие в принятии решений по проблемам Арктики, не ставя де-юре под сомнение юрисдикцию прибрежных арктических стран, де-факто пытаются найти пути изменения существующего положения. Стремление многих государств продемонстрировать свое право на самостоятельное изучение Арктики, освоение арктического поля позволяет прогнозировать усиление противостояния, прежде всего между основными мировыми геополитическими игроками: Россией, США, Китаем, государствами Арктического региона и их коалициями. Противостояние может осуществляться как в рамках дипломатических переговоров, так и с использованием широкой гаммы технологий современных конфликтов.

Пока Арктика считается относительно спокойным регионом. Благодаря профессионализму российских дипломатов в рамках Арктического совета подписаны и реализуются многие важные для России соглашения: о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасении в Арктике, о сотрудничестве в области готовности и реагирования на загрязнение нефтью моря в Арктике. Всего в рамках Арктического совета Россия принимает участие в 80 проектах. Комиссия ООН признала недавно правомерность нашей заявки на континентальный шельф Охотского моря. Теперь оно фактически стало российским внутренним морем.

Довольно умиротворяюще звучат мнения ряда экспертов, утверждающих, что единственным существенным открытым вопросом по Арктике остается определение внешних границ и разграничение континентального шельфа ряда прибрежных государств за пределами 200-мильных зон. При этом считается, что данный вопрос не будет порождать споры и конфликты относительно доступа к природным богатствам Арктики, большая часть которых находится в пределах никем не оспариваемых исключительных экономических зон прибрежных государств. Вместе с тем мир уже не раз сталкивался с тем, что позиция Запада резко изменялась, и это приводило к радикальной трансформации ситуаций, к циничному отрицанию суверенных прав отдельных государств вплоть до использования против них военной силы. Свои национальные интересы Запад отстаивает решительно и жестко, не обращая внимания на нормы международного права, когда те противоречат его интересам. Пока же обстановка в Арктике в отличие от проблемных районов относительно спокойная.

Однако меняется мир, меняются и стратегии, позволяющие навязывать свою волю противнику не только военно-силовыми методами. В условиях глобализации и информационной революции катализатором резких и непрогнозируемых изменений в Арктическом регионе могут послужить события, связанные с ведущейся против России гибридной войной.

НЕПРЕДСКАЗУЕМАЯ ОБСТАНОВКА

С учетом изменчивости и непредсказуемости международной обстановки нельзя упускать из виду возможности реализации стратегии непрямых действий в ходе гибридной войны, которая разворачивается против России на арктических просторах.

В современных конфликтах все большее использование приобретают технологии, позволяющие исподволь готовить условия для лавиноообразного развития обстановки. Расчет делается на то, что все должно «пойти само», без заметного участия главного инициатора конфликта. По словам одного из авторов англосаксонской стратегии непрямых действий британского военного теоретика Б.Л. Гарта, «можно устраивать разные относительно мелкие гадости, все время напоминающие о противнике, но его самого не будет видно».

Стратегия непрямых действий в Арктике представляет собой лишь звено в глобальной стратегии США, цель которой - установление мирового господства и достижение гарантированного доступа ко всем жизненно важным районам.

Применительно к Арктическому региону в течение многих лет США и некоторые другие страны НАТО координируют свои политические, военные, экономические, информационные усилия в рамках решения единой задачи – расширить экономическое присутствие в районах Севера, добиться интернационализации Северного морского пути (СМП) и в конечном итоге попытаться максимально снизить роль России в регионе. При этом заметим, что вопрос о контроле над СМП для России имеет критическое значение, поскольку это пока единственный транспортный путь, способный интегрировать отдаленные районы Крайнего Севера страны и их ресурсный потенциал в национальную экономику. Поэтому Россия не может позволить поставить под международный контроль экономические связи между отдельными регионами страны, осуществляемые по СМП.

Лидирующая роль в противодействии законным интересам России в Арктике принадлежит США. В докладе начальника штаба ВМС США адмирала Д. Гринерта «Дорожная карта» для Арктики 2014–2030» определены конкретные цели и задачи для различных служб и ведомств ВМС США и их союзников. В Арктике уже создается и развивается военная инфраструктура США и Канады. В частности, в США принято решение о строительстве двух новых передовых баз береговой охраны на Аляске в Барроу и в Номе. Рассматриваются возможности обеспечения постоянного присутствия в Арктике авианосной группы и выделения дополнительных патрульных кораблей. Наращиваются усилия по противолодочной обороне и обеспечению глубоких десантных операций. В последние годы возросла масштабность и интенсивность мероприятий оперативной и боевой подготовки ОВС НАТО в Арктике. Ежегодно в Арктику выполняется 3–4 похода многоцелевых атомных подводных лодок, еженедельно совершается не менее трех вылетов самолетов базовой патрульной авиации.

В арктическом секторе и на приграничной территории РФ активизировалась деятельность спецслужб США и их союзников по НАТО. Кроме военных сил и средств к ведению разведки привлекаются научно-исследовательские суда Норвегии, используются различные неправительственные организации, в особенности экологические, как это было, например, в 2013 году в ходе акции «Гринписа» на платформе «Приразломная». Присутствие иностранных исследователей отмечается в районах архипелага Новая Земля и в горле Белого моря – там, где Россия проводит испытания своих атомных подводных лодок. В Норвегии говорят о планах изменения демилитаризованного статуса Шпицбергена, завершается разработка концепции применения национальных вооруженных сил в Арктическом регионе.

Позиция НАТО по вопросам военного присутствия в Арктике пока не определена. В связи с этим вопрос о политике альянса в Арктике не нашел отражения ни в принятой в 2010 году стратегической концепции альянса, ни в решениях последующих саммитов блока. Недостаточная вовлеченность НАТО в решение проблем Арктики связана с разными подходами и неодинаковой заинтересованностью союзников. Но сторонники более заметного присутствия НАТО в северных широтах не оставляют попыток изменить ситуацию, апеллируя к тому факту, что пять государств – членов НАТО (США, Канада, Норвегия, Дания и Исландия) и два важных партнера (Швеция и Финляндия) являются арктическими странами. Таким образом, предлагается расширить число государств – членов НАТО, участвующих в арктическом противостоянии с Россией.

Наряду с военной деятельностью в северных широтах Вашингтон наращивает усилия в информационной сфере, использует средства традиционной и публичной дипломатии для консолидации союзников и подрыва позиций России. Питательной средой для реализации подготовительного этапа стратегии непрямых действий в Арктике является комплекс гибридных угроз, которые могут послужить катализатором для наращивания противостояния между Россией и другими претендентами на богатства региона.

Основные гибридные угрозы для Российской Федерации в Арктической зоне обусловлены совокупностью следующих военных, политических, экономических, информационных факторов: активизация военной деятельности приарктических государств и их союзников, рост ее масштабов в Арктике и прилегающих акваториях; реализация идей об общем и равном доступе к использованию Северного морского пути и ресурсам Арктики для всех субъектов мирового сообщества; осуществление приарктическими государствами и их союзниками мероприятий информационного характера по дискредитации Российской Федерации; действия Норвегии по силовому вытеснению Российской Федерации из традиционных районов промысла в Баренцевом и Норвежском морях; стремление США и их союзников установить контроль над объектами ядерного комплекса Российской Федерации в Арктике; стремление руководства стран Азиатско-Тихоокеанского региона получить для своих военно-морских сил пункты базирования в Арктической зоне и т.д.

С учетом тенденции на расширение количества участников, претендующих на свою долю в Арктике, можно прогнозировать формирование ситуативных коалиций в составе государств, отношения между которыми далеко не всегда являют собой примеры дружбы и взаимопонимания. Но с учетом нерешенности ряда юридических аспектов применительно к проблемам Арктики, вполне реальной представляется возможность координации деятельности отдельных государств с целью ослабить позицию России и добиться выгодного для них решения международных инстанций. Для действий таких соперников России характерно целенаправленное, адаптивное применение как военно-силовых методов, так и согласованных шагов по экономическому ослаблению противника, использованию подрывных информационных технологий. Применение непрямых ассиметричных действий и способов ведения гибридных войн как против целого государства, так и в отношении отдельных его крупных районов позволяет лишить противоборствующую сторону фактического суверенитета без захвата территорий военной силой.

Таким образом, в Арктике против России ведется гибридная война, что требует соответствующих «гибридных» мер противодействия. Часть таких мер предусмотрены в принятом Советом безопасности Российской Федерации в 2008 году документе – «Основы государственной политики РФ в Арктике на период до 2020 г. и дальнейшую перспективу». В «Основах» отражены главные цели и стратегические приоритеты государственной политики РФ в Арктике, основные задачи, меры и механизмы по ее реализации. В числе задач в сфере обеспечения военной безопасности требуется «привести возможности пограничных органов в соответствие с характером угроз и вызовов Российской Федерации в Арктике».

Исходя из духа и буквы «Основ», Россия планирует до 2020 года создать арктическую группировку войск для защиты своих экономических и политических интересов в этом регионе. В документе говорится об усилении пограничных войск ФСБ России и о необходимости создать береговую охрану российских арктических границ.

Пока нет явных признаков, свидетельствующих о наличии консолидированной антироссийской стратегии, направленной на реализацию интересов арктических государств и стран, находящихся далеко от Арктики. Однако для гибридной войны в Арктике как крупнейшем геополитическом регионе важно следующее: ничто не мешает каждому из участников реализовывать свои намерения без непосредственного применения вооруженных сил и даже вообще без объявления войны. При совпадении интересов группы участников может стать целесообразным создание их ситуативной коалиции для «продавливания» нужного решения.

Поэтому России также важно использовать в своих интересах подобные коалиции, используя разногласия между различными субъектами. В этом контексте также важно использовать возможности ШОС, ЕАС, сотрудничество с Японией, Южной Кореей. Следует разработать программу долгосрочного сотрудничества с нейтральными Швецией и Финляндией и включить в нее взаимодействие по Арктике с целью не допустить втягивания этих государств в антироссийские маневры.

ДУГИ НЕСТАБИЛЬНОСТИ

Стратегическая важность Арктического региона обусловливает его охват так называемой «системой дуг нестабильности», которая представляет собой основной инструмент, с помощью которого создаются наиболее важные системные проблемы безопасности Евразии в целом и РФ в частности. По мнению профессора Владимира Колотова, «система дуг нестабильности формирует геополитический «климат», который всемерно способствует проведению управляемой региональной дестабилизации». Эта система охватывает территорию, расположенную между четырьмя океанами: Тихим, Индийским, Атлантическим и Северным Ледовитым. Она состоит из восьми действующих сегментов разной степени «готовности».

Арктический сегмент дуги нестабильности находится в процессе становления. Интересы сторон определены, делаются попытки обеспечить их совместимость на основе международно признанной правовой базы, которая, в свою очередь, отличается высокой степенью неразработанности, что порождает неопределенность в отношении прав участников на использование в своих интересах различных участков арктического поля. В рамках провозглашенной США стратегии геополитического доминирования в арктическом сегменте параллельно с наращиванием сил и созданием военной инфраструктуры развертываются операции по другим направлениям подготовки и ведения гибридной войны.

В рамках гибридной войны, которую Запад ведет против России, арктический театр занимает особое место, определяемое рядом объективных факторов. В их числе: экстремальные природно-климатические условия; большая протяженность береговой линии и очаговый характер размещения сил пограничной охраны; низкая плотность населения; отсутствие единого промышленно-хозяйственного комплекса и удаленность от основных промышленных центров, высокая ресурсоемкость и зависимость хозяйственной деятельности и жизнеобеспечения населения от поставок топлива, продовольствия и товаров первой необходимости из других регионов; низкая устойчивость экологических систем, определяющих биологическое равновесие и климат Земли, и их зависимость даже от незначительных антропогенных воздействий.

Важным фактором субъективного характера является пока еще недостаточно скоординированная система государственного управления в Арктической зоне РФ. Несовершенство мер государственного регулирования в экономической и социальной сферах привело к критическому состоянию базовой транспортной, промышленной, пограничной, информационной, научной и социальной инфраструктур. Нарастают диспропорции регионального развития, наблюдается отток населения из региона.

Опасность осознается властями, и в результате принятых энергичных мер положение исправляется. Однако все еще далеко не в полной мере используется конкурентный потенциал Арктической зоны России.

НЕЛИНЕЙНЫЙ ПОДХОД

Стратегия и цели гибридной войны формулируются с учетом уязвимости арктической части России для применения гибридных технологий, направленных на дестабилизацию обстановки в обширных районах.

Во-первых, как уже упоминалось, важнейшей целью является подрыв экономического потенциала государства. Это предопределяет место экономических объектов России в Арктике, коммуникаций и системы управления в качестве первоочередных целей гибридной войны. Создаются силы и средства для воздействия на объекты этой группы, включая силы специальных операций, кибероружие, организуется разведка театра. Следует прогнозировать расширение применения БПЛА для целей разведки.

Во-вторых, протяженность береговой линии и малонаселенность обширных участков суши усложняет задачи охраны границы, предотвращения проникновения диверсионно-разведывательных групп сил специальных операций.

В-третьих, важной особенностью театра является высокая чувствительность окружающей среды в Арктике к экологическим факторам, что позволяет прогнозировать использование сил специальных операций в гибридной войне для нарушения экологического равновесия. Здесь в полной мере можно ожидать использования свойства нелинейности гибридной войны, когда последствия применения непрямых методов, связанных с воздействием на экологию региона, приводят к непропорционально высоким катастрофическим последствиям, способным вызвать лавинообразное изменение военно-стратегической и политической обстановки. Это могут быть, например, диверсионные акты на нефтедобывающих объектах, на трубопроводах, на транспорте. Высокую степень угрозы несут кибероперации против систем управления вышеперечисленных объектов.

При разработке защитных мер в Арктическом регионе следует решительно отказаться от традиционного линейного видения войны, которое предполагает возможность установления прямых и пропорциональных связей между причиной и следствиями, возмущающим воздействием и результатами. В гибридной войне, построенной на нелинейной стратегии, малые воздействия могут обеспечить получение значительных результатов. Фактор нелинейности гибридной войны существенно меняет степень достоверности прогнозирования возможных последствий конфликта как в масштабе Арктического региона, так и в глобальном масштабе.

В гибридной войне последствия использования непрямых методов создают крайне опасную, зачастую неподконтрольную инициаторам ситуацию. В результате нарушения прямой связи между причиной и следствиями создаются обширные зоны неопределенности, связанные с действиями разнородных акторов, а действия одного из них могут вызвать лавинообразное изменение всей военно-стратегической и политической обстановки. Эти и некоторые другие факторы создают серьезные препятствия при попытках предвидеть ход и исход гибридной войны.

В-четвертых, гибридная война нелегитимна. Все существующие законы войны разработаны, как правило, для конфликтов между двумя воюющими сторонами, обычно государствами, преследующими интересы, которые каждый из участников считает законными. Для традиционной войны ООН приняла понятия «агрессия», существуют законы, защищающие права комбатантов, военнопленных и гражданского населения, запрещающие использование определенных видов оружия. Существующая нормативно-правовая база служит инструментом для лиц, принимающих политические решения и осуществляющих руководство военными действиями. Ничего подобного для гибридной войны нет.

И наконец, требует уточнения понятие «стороны конфликта», которые в войне выступают как носители конфликта. Гибридная война в Арктике не объявляется, стороны конфликта не определены, в то время как традиционно считается, что конфликт как фаза противоречия возможен лишь тогда, когда его стороны представлены субъектами. Где субъекта нет – не может быть конфликта.

Если в гибридной войне одним из очевидных субъектов выступает государство – жертва агрессии, то определить самого агрессора как вторую сторону конфликта не просто.

При этом факт гибридной агрессии становится очевидным не сразу. Этот тезис следует в первую очередь отнести к важным составляющим гибридной войны – информационной и кибернетической войнам. В обоих случаях сложно определить и субъекта агрессии. Эти и некоторые другие факторы создают серьезные препятствия при прогнозировании обстановки и стратегическом планировании мер по противодействию гибридной войне в Арктике.

«ТРЕНИЕ ВОЙНЫ»

С учетом своеобразия арктического театра огромное значение для понимания гибридной войны как сферы неопределенного и недостоверного имеет феномен введенного К. Клаузевицем понятия «трение войны». В своих трудах военный теоретик справедливо подчеркивал, что «трение – это единственное понятие, которое, в общем, отличает действительную войну от войны бумажной». Иными словами, на войне от задуманного до реализуемого на деле может быть огромная дистанция. Справедливость этого суждения особенно верна для гибридной войны в Арктике с учетом непредсказуемости и неопределенности конфликта, особой чувствительности возможных объектов поражения к малым воздействиям, способным повлечь за собой масштабные последствия. Особенности гибридной войны как конфликта неопределенного и недостоверного, в котором участвуют разнородные силы и средства, превращают трение в источник существенных возмущающих воздействий на ход действий, которые под влиянием трения войны часто становятся малоуправляемым и даже неуправляемым процессом.

Для традиционной войны можно выделить семь источников общего трения: опасность; физическое напряжение; неопределенность и недостоверность информации, на основе которой принимаются решения; случайные события, которые невозможно предсказать; физические и политические ограничения в использовании силы; непредсказуемость, являющаяся следствием взаимодействия с противником; разрывы между причинами и следствиями войны.

Для гибридной войны в Арктическом регионе список источников трения может быть расширен.

Во-первых, с учетом масштабности экономических интересов государств, претендующих на свою долю в арктическом поле, географии их размещения и специфики подхода к существующим проблемам возрастает психологическое напряжение, стрессы, что способствует повышению вероятности ошибки.

Известно, что многие современные конфликты происходят на межцивилизационных разломах. Влияние этого фактора на возможное обострение обстановки в Арктике повышается в связи с расширением цивилизационного разнообразия претендентов на арктическое поле.

Во-вторых, мощным источником возмущающих воздействий, провоцирующих сбои в системах управления, являются действия в киберпространстве, направленные против систем управления на нефте- и газодобывающих объектах и трубопроводах.

В-третьих, в информационной войне для манипулирования деятельностью природозащитных групп уже сегодня широко применяется дезинформация, что способствует созданию обстановки хаоса и неразберихи.

И наконец, в результате трения казалось бы незначительные явления и факты, происходящие на тактическом уровне, получают мощь и способность стратегического катализатора, способного влиять на ход всей военной кампании. Существуют каскадные механизмы усиления, которые позволяют в ходе войны малым событиям запускать совершенно неожиданные и непредсказуемые процессы, не поддающиеся количественной оценке в рамках какой-либо теории. В арктическом секторе в гибридной войне против России каскадными механизмами-катализаторами могут выступить рукотворные техногенные катастрофы на гражданских и военных объектах, теракты на коммуникациях с большим количеством жертв, нарушение поставок жизненно важных продуктов и средств в труднодоступные арктические районы.

Совокупность источников трения обычно оказывается больше их простой суммы, поскольку одни виды трения взаимодействуют с другими, что еще больше наращивает их разрушительный результат.

Трение в зонах неопределенности в гибридной войне связано с проявлением многих случайностей и вызывает явления, которые заранее учесть невозможно. Таким образом повышается вероятность случайных инцидентов, расширяющих масштабы конфликта. Особенно это опасно в гибридной войне в Арктике, в которой замешаны интересы ядерных держав.

Таким образом, источники трения в существенной степени определяют структурные свойства гибридной войны, эффективность операций, стратегию и тактику противодействия.

Как и в любой другой войне, в гибридной войне в Арктике существуют своеобразные «смазки», которые позволяют уменьшить трение в любой военной машине, в том числе и в гибридной войне. Это использование в дипломатии гибких адаптивных политических стратегий. Важно наличие боевого опыта и военной подготовки у участников, специальной экипировки, военной техники и оружия, рациональная дислокация сил и средств, строгая дисциплина, продуманная информационная стратегия, заблаговременное создание эффективных каналов добывания, передачи, обработки и анализа данных об обстановке и др.

Для гибридной войны уникальной «смазкой» служит полное отсутствие у нее легитимности и подчиненности международным нормам и правилам, что делает допустимым на этой основе проведение самых грязных провокаций с привлечением сил специальных операций, использованием манипулируемых террористических групп и организованной преступности. Нельзя исключить и применение бактериальных средств против животных, например возбудителей сибирской язвы, ящура, чумы, сапа, ложного бешенства и т.д.

ЗАКОНОМЕРНЫЕ ВЫВОДЫ

Арктика представляет собой чрезвычайно лакомый регион для геополитических противников России, которые уже не раз демонстрировали способность нарушить любые международные договоренности, если это соответствует их национальным интересам. Исторический опыт не позволяет рассчитывать на безусловное уважение закрепленных в договорах суверенных прав и юрисдикции России в арктических акваториях и на шельфе. Подобные факторы наряду с известными проблемами с обоснованием внешних границ континентального шельфа России в Северном Ледовитом океане за пределами исключительной экономической зоны создают условия для попыток арктических, некоторых неарктических государств и их коалиций использовать для давления на Россию изощренную стратегию непрямых действий, построенную на формировании и реализации спектра гибридных угроз.

Эффективность противодействия гибридной войне в Арктике будет зависеть от того, насколько полно удастся предвидеть и учесть ее особенности с целью адекватной и оперативной адаптации к быстро изменяющейся обстановке, что позволит опередить соперников и не допустить трансформации вызовов и рисков в реальные опасности и угрозы национальным интересам государства в жизненно важном регионе.

Повышенный интерес к практическому освоению арктического пространства, проявляемый в последние годы международным сообществом, вызван как геополитическими и экономическими, так и оборонными факторами. Огромная территория к северу от Полярного круга общей площадью около 27 млн. кв. км (для сравнения, площадь всей Европы равняется 10,5 млн. кв. км) является объектом пристального внимания не только приарктических стран: России, США, Канады, Дании и Норвегии (юридический статус которых на эту территорию закреплен в соответствующих международных соглашениях), но и весьма далеких в географическом плане Китая, Японии, Южной Кореи и некоторых других европейских и азиатских государств. Стоит отметить, что из всей протяженности приграничного арктического побережья, составляющего 38700 км, на нашу страну приходится его большая часть ­ 22600 км. Сохранить за собой безусловный статус владения этими бескрайними северными пространствами, с максимальной эффективностью использовать их сырьевой, логистический и оборонный потенциал, как в реальной, так и в долгосрочной перспективе являются приоритетными задачами российского руководства.

Вопреки недальновидному мнению некоторых оппозиционных скептиков, считающих невозможным в условиях экономического кризиса трату бюджетных средств на развитие «эфемерных и неперспективных» северных территорий, Президент Российской Федерации и Правительство Российской Федерации при законодательном обеспечении Парламента Российской Федерации не только гарантируют четкое выполнение уже принятых по данному вопросу решений, но и продолжают наращивать российский «арктический потенциал», в т.ч. с учетом последних отечественных и зарубежных научных прогнозов.

Согласно заключениям авторитетных ученых-­климатологов, на Арктический регион в наибольшей степени распространяется эффект глобального потепления. Полученные данные позволяют сделать вывод, что ежегодно площадь ледникового слоя сокращается до 5 миллионов квадратных километров. А это значит, что уже к 2030 году в летний период большая часть Северного океана будет доступна для судоходства, промышленной добычи биоресурсов, разведки и использования источников углеводородов, а также других полезных ископаемых. Вместе с эффектом глобального потепления наблюдаются и эффекты частного (т.е. на отдельных участках Северного морского пути можно встретить ледяные заторы, что далеко не безопасно для мореплавания в этом районе, в отдельные года общего климатического цикла) похолодания, что говорит о сложности процессов, происходящих в Арктике, хотя общее потепление вполне очевидно.

По оценкам специалистов, в арктических недрах содержится около трети всех мировых запасов природного газа и до 13% нефти. Кроме того, на территории шельфа залегают огромные запасы угля, золота, меди, никеля, олова, платины, марганца. При этом в российской части арктических владений находится более 70% нефти и свыше 88% газовых запасов всех отечественных морских акваторий. Общая стоимость разведанных и прогнозных ресурсов энергетического и минерального сырья превышает 15 трлн долл. США. К тому же большая часть арктических месторождений находится на континентальном шельфе на глубине менее 500 метров и на плоскодонье. Следовательно, с технической точки зрения процесс поиска и добычи углеводородов не будет сопряжен с такими сложностями, как, к примеру, в Мексиканском заливе, но есть и свои проблемы в этом вопросе.

Одним из первых успешных примеров освоения нефтеносного арктического шельфа стал проект государственной компании «Роснефть», разрабатывающей новое месторождение сверхлегкой нефти, запасы которого сопоставимы со всей ресурсной базой Саудовской Аравии. Сейчас это месторождение носит символичное имя «Победа». Несмотря на достаточно высокую себестоимость добычи (по оценкам экспертов, цена за баррель выше, чем в других регионах страны), руководство компании не боится работать на долгосрочную перспективу. По мнению аналитиков корпорации, через полтора десятилетия с истощением традиционных углеводородных источников не будет альтернативы арктической нефти для насыщения мирового рынка. И в этом залог будущей энергобезопасности страны.

Оценивая экономический потенциал Арктического региона, необходимо упомянуть о богатстве его биологических водных ресурсов. Сегодня здесь производится около 15% общих объемов рыбной продукции России, а для Норвегии и Канады арктические моря ­ главный источник рыболовного промысла. В Беринговом и Баренцевом морях и прибрежных водах Гренландии и Исландии добывается значительная часть всего мирового объема морской рыбы. Так, например, свыше половины улова США поступает из Берингова моря. Около четырех пятых дохода от экспорта Исландии приносит рыболовный промысел. Глобальное потепление и постоянное повышение цен на продовольствие делают воды Арктики все более привлекательными для рыбной промышленности.

Таяние арктических льдов с каждой навигацией позволяет увеличивать трафик прохода по Северному морскому пути грузовых и пассажирских судов. Согласно прогнозу грузооборот по этому направлению уже к 2021 году возрастет практически в десять раз: с полутора миллионов тонн до пятнадцати миллионов тонн в год. Арктические маршруты логисты называют новым Панамским или Суэцким каналом. И к этому есть все основания. Северный морской путь из Европы в Азию практически в два раза короче других аналогичных маршрутов. Расстояние от Санкт­-Петербурга до Владивостока по арктической артерии, к примеру, составляет 14 280 км, через Суэцкий канал ­ 23 200 км, а вокруг мыса Доброй Надежды ­ 29 400 км.

Немаловажным является тот факт, что северный трафик соединяет не только европейские и азиатские порты, но и устья всех судоходных сибирских рек в единую общероссийскую транспортную систему, являясь главной коммуникацией для обеспечения приарктических районов. Северный завоз, охватывающий сотни тысяч жителей сорока регионов Сибири и Дальнего Востока, имеет огромную социально­экономическую составляющую в жизни этих отдаленных от центра территорий. Согласно неутешительной статистике северянам во время завоза зачастую удается заполучить не более 70% от необходимого объема товаров. В частности, в навигацию 2013 года на Индигирку из запланированных 33,3 тысячи тонн нефтепродуктов недовезено 15,2 тысячи тонн. Развитие водных перевозок, позволяющих удешевить доставку по сравнению с железной дорогой в 8 раз, а с автотранспортом ­ в 20 раз, сможет стабилизировать график значимых в социально­экономическом плане поставок.

Поскольку большая часть северного морского трафика находится под российской юрисдикцией, как отечественные, так и зарубежные инвестиции будут направлены на создание наших новых портов, сопутствующих логистических комплексов, производственных предприятий, объектов жилищной и социальной инфраструктуры. Города северных окраин получат возможность превратиться из сырьевой периферии в реальные центры международной торговли.

Помимо геополитических и социально-­экономических факторов Арктический регион является важнейшим звеном национальной оборонной стратегии. Здесь размещены компоненты системы предупреждения о ракетном нападении, а также ракеты-­перехватчики США (Аляска) и России (побережье Северного Ледовитого океана). В южной части архипелага Новая Земля расположен российский ядерный полигон. Североморск (Мурманская область) является местом базирования Северного флота России. Кроме того, в прибрежных территориях развернуты десятки военных аэродромов ВКС РФ и других военных объектов. Таким образом, российская Арктика является первым рубежом обороны в случае военного конфликта.

С учетом приведенных факторов вполне понятны стремления стран «арктического альянса» и не имеющих прямого географического выхода на эту территорию государств закрепить и расширить свое геополитическое, экономическое и военное влияние в Заполярном круге. На сегодняшний день собственные программы освоения арктических территорий разработаны и активно реализуются правительствами североевропейских (Норвегии, Дании, Швеции, Исландии, Финляндии), американских (США, Канады), а также азиатских (Китая, Индии, Японии, Сингапура, Южной Кореи) стран. Задача России, при этом, отстоять свои законные и исторически обоснованные интересы в арктических широтах, не повторяя совершенных ранее ошибок.

В 1990 г. руководством Советского Союза было безвозмездно передано в пользу США свыше 60% примыкающей к Северному Ледовитому океану акватории Берингова моря (но в настоящее время этот договор не ратифицирован Россией, несмотря на ратификацию его со стороны США). Этот грубый дипломатический просчет в дальнейшем получил весьма негативный для нас внешнеполитический резонанс. Другие партнеры по «арктическому альянсу» не преминули воспользоваться таким прецедентом и с завидным упорством выступают с территориальными претензиями на исконно российские арктические владения. К участию в «северном пасьянсе» за последние годы подключаются все новые игроки: Исландия, Китай, Южная Корея, Япония и т.д. К примеру, в целях отстаивания общих интересов по обеспечению доступа к ресурсам Арктики, а также права свободного использования северных морских путей в 2004 году был образован так называемый «Азиатский форум полярных исследований» (КНР, Япония, Южная Корея, Таиланд и Малайзия). В рамках реализации данной программы наши китайские партнеры активными темпами уже создают сильный ледокольный флот.

При этом Российская Федерация демонстрирует открытое и искреннее стремление мирно урегулировать споры по поводу разграничения пространств и акватории.

Пять прибрежных государств региона Северного Ледовитого океана ­ Соединенные Штаты, Канада, Дания, Норвегия и Россия еще в мае 2008 года связали себя положениями так называемой Илулиссатской декларации и обязались решать все спорные вопросы, связанные с конфликтами суверенных прав, в рамках Конвенции ООН по морскому праву. За последние годы значительно вырос авторитет Арктического совета восьми арктических государств, а также представителей коренных народов.

Вместе с тем, отдельные планы зарубежных партнеров создают прямую угрозу стратегическим интересам России в арктическом пространстве. В частности, вызывают опасения норвежские, датские и особенно канадско-­американские проекты преобразования российского Северного морского пути в международный коммерческий транзитный маршрут. США и Канада выступают против обязательной проводки судов российскими лоцманами и ледоколами и оспаривают право РФ регулировать судоходство на отдельных участках Севморпути, что ни в коем случае мы не должны делать, т.к. это не отвечает нашим национальным интересам.

Все чаще со стороны североатлантических партнеров озвучиваются предложения о пересмотре границ континентального шельфа. В США для реализации этих задач под эгидой госдепартамента была создана специальная закрытая межведомственная группа, занимающаяся в условиях повышенной секретности организацией работ по замерам с помощью многолучевых сонаров арктического океанского дна. Для ускорения данных исследований Вашингтон активно использует свой подводный и ледокольный флот, рассчитывая на основе полученных данных предоставить в ООН аргументированную заявку на право обладания богатыми углеводородами арктическими территориями. В состав группы включены представители военно-­морского флота, Службы береговой охраны и Службы управления минеральными ресурсами. По данным западных СМИ, перед американскими экспертами поставлена задача расширить американскую шельфовую зону за счет арктических широт сразу на 4,1 млн. квадратных миль. Симптоматично, что госдепартамент США объявил о создании нового дипломатического поста ­ спецпредставителя по делам Арктического региона.

Канада и Дания, производящие аналогичные замеры, стремятся доказать, что хребет Ломоносова состыкован с канадским островом Эллсмер и Гренландией. Таким образом, площадь территории, на которую претендует Канада, составляет 1,75 миллиона квадратных километров. Дания рассчитывает присоединить 62 тыс. квадратных миль. Не плохой «арктический аппетит» и у Норвегии. В ее планах дополнительно заполучить 96 тыс. квадратных миль арктического дна и зарезервировать право на дальнейшее расширение своих владений. Следует отметить, что речь идет о переделе Арктической зоны, находящейся в российской юрисдикции. Действия Норвегии направлены также на силовое вытеснение Российской Федерации из традиционных районов промысла в Баренцевом и Норвежском морях.

Под предлогом введенных антироссийских санкций в 2014­-2015 гг. в одностороннем порядке было практически заморожено участие нашей страны в международных экономических и технологических проектах по освоению Арктики. В частности, Норвегия в нарушение действующего договора наложила ограничения на работу российских исследователей на Шпицбергене. Российской Федерации следует разработать Федеральный Закон о деятельности Российской Федерации на архипелаге Шпицберген.

Кроме того, наблюдается тенденция наращивания военного присутствия ряда государств в Арктической зоне, стремящихся существенно снизить роль Российской Федерации в этом регионе.

США активизировали деятельность средств ПВО, нацеленных на перехват патрулирующей Арктику и Северную Атлантику российской стратегической авиации. Возросла группировка американского атомного подводного флота в Баренцевом море, имеющего на вооружении высокоточное ракетное оружие большой дальности. Скандинавские страны (Швеция, Норвегия и Финляндия), планирующие создание в регионе военного блока наподобие «мини­НАТО», регулярно проводят в Заполярье военные учения, в том числе, и в зоне спорных с Россией шельфовых территорий. Кроме того, Норвегия объявила о переводе своей главной военной структуры ­ штаб-­квартиры операционного командования в Рейтан, находящийся за Полярным кругом.

За последние годы натовским альянсом в непосредственной близи от северных границ Российской Федерации были проведены десятки военно­-тактических маневров с участием атомных подводных лодок, ударных авианосных флотилий, десятков боевых самолетов. В них приняли участие подразделения США, Великобритании, Германии, Норвегии, Польши, Швеции и Финляндии (заметим, что последние не являются участниками североатлантического блока и де­юре приарктическими государствами). При этом перед военными ставилась условная задача ­ уничтожить противника в лице «докучающего соседнего государства» в несуществующей «северной спорной зоне». Подобные демонстративно­-силовые действия, в первую очередь, направлены на вытеснение России из Заполярного круга, пересмотр в свою пользу существующих международно-­правовых договоренностей и актов о линиях разграничения континентального шельфа и о границах экономических зон в арктическом регионе.

Кроме того, в рамках развернутой информационной войны, предпринимаются усиленные попытки дискредитации Российской Федерации касательно ее хозяйственной и военной деятельности в Арктической зоне, формируется отрицательный имидж нашей страны в глазах мирового сообщества. В частности, западные СМИ активно публикуют различные инсинуации на тему умышленного загрязнения нами заполярных широт, неспособности России без внешнего вмешательства эффективно использовать и развивать свои северные владения.

В этой связи российским военно­-политическим руководством был предпринят целый комплекс адекватных ответных мер, направленных на защиту национального суверенитета, геополитических, социально­экономических и оборонных интересов страны. В важнейшем государственном документе, определяющем стратегию нашей политики в северных широтах, указано на необходимость «…обеспечения благоприятного оперативного режима в Арктической зоне Российской Федерации, включая поддержание необходимого боевого потенциала группировок войск (сил) общего назначения Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов в этом регионе».

В российской Арктической зоне в декабре 2014 года появилось новое стратегическое территориальное объединение Северный флот; были сформированы арктические мотострелковые бригады; на Новой Земле, Новосибирских островах, острове Врангеля, а также на мысе Шмидта развернуты группировки войск, оснащенные самыми современными береговыми ракетными комплексами «Рубеж» и зенитными ракетно­пушечными комплексами «Панцирь-­С1».

В целях комплексного обеспечения безопасности арктического региона и единого управления военными силами и средствами в зоне от Мурманска до Анадыря стало функционировать новое стратегическое командование на базе Северного флота, в состав которого вошли подводные и надводные силы, морская авиация, береговые войска и ПВО.

Одновременно с этим, интенсивными темпами идет восстановление аэродромов на Новосибирских островах и Земле Франца-­Иосифа, реконструкция аэродромов Тикси, Нарьян­-Мар, Алыкель, Воркута, Анадырь и Рогачево, строительство 10 технических позиций радиолокационных отделений и пунктов наведения авиации.

Силами кораблей Северного флота налажено постоянное военное патрулирование в проблемных районах промышленного рыболовства, прилегающих к архипелагу Шпицберген; на трассе Северного морского пути; вблизи Штокмановского и Приразломного нефтегазовых месторождений в Баренцевом море.

Укрепление обороноспособности страны в Арктической зоне напрямую связано с ее экономическим и инфраструктурным развитием. Все главные опорные пункты на побережье Ледовитого океана с советских времен и по сей день имеют двойное назначение. Поэтому процесс безальтернативного возвращения военного российского присутствия в Арктике должен проходить в непосредственной связке с решением общеэкономических задач этого региона, усиливая взаимный военно­гражданский потенциал.

Наряду с серьезными подвижками, существует и ряд существенных проблем. В их числе ­ недостаточное материально­технологическое оснащение; необходимость доработки техники и снаряжения для их эксплуатации в условиях сурового климата; отсутствие запчастей; дефицит специальных обогреваемых надувных модулей (в т.ч. палаток для приема и обогрева пострадавших), а также систем жизнеобеспечения спасателей; недостаток современных спутниковых и коротковолновых средств связи и мониторинга. В этой связи тесное взаимодействие военно­промышленного комплекса и предприятий гражданских отраслей промышленности должно дать ощутимые результаты. Уже сейчас российский ВПК активно включается в работу по проектированию оборудования для арктического машиностроения, предназначенного для освоения континентального шельфа. Арктическая экономика максимально открыта для инноваций. Поэтому у военных и гражданских предприятий есть большая площадка для тесного интеграционного взаимодействия, которое предполагает создание совместных научно­учебных центров, кафедр, лабораторий, центров коллективного пользования, конструкторских бюро и т.п., запуск целевых программ подготовки специалистов, выполнение НИОКР, проведение совместных прикладных исследований. Таким образом, создается дополнительный импульс к инновационному научному и промышленному развитию России.

Для комплексного решения всего спектра перечисленных выше задач в сентябре 2008 года были приняты «Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и далее». Согласно документу, «Арктика ­ северная область Земли, включающая глубоководный Арктический бассейн, мелководные окраинные моря с островами и прилегающими частями материковой суши Европы, Азии и Северной Америки. В пределах Арктики расположены пять приарктических государств ­ Россия, Канада, Соединенные Штаты Америки, Норвегия и Дания, которые обладают исключительной экономической зоной и континентальным шельфом в Северном Ледовитом океане».

Арктическую зону Российской Федерации составляют полностью или частично территории Республики Саха (Якутия), Мурманской и Архангельской областей, Красноярского края, Ненецкого, Ямало­Ненецкого и Чукотского автономных округов, а также земли и острова, расположенные в Северном Ледовитом океане.

В феврале 2013 года Президентом Российской Федерации В.В. Путиным была утверждена «Стратегия развития Арктической зоны РФ и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года». Документ закрепляет план действий РФ, направленный на реализацию суверенитета страны и национальных интересов в Арктике.

Арктическая зона, согласно принятой стратегии, должна способствовать значительному обеспечению потребностей в углеводородных, водных и биологических ресурсах, а также других видах стратегически важного сырья. Предусматриваются конкретные меры по защите государственных интересов России при освоении соответствующих месторождений, защите границ континентального шельфа, эффективной разработки источников хрома, марганца, олова, глинозема, урана, титана, цинка на островах Северного Ледовитого океана, Кольском полуострове, в горных массивах Полярного Урала, а также коренных золоторудных месторождений восточных районов Арктической зоны РФ.

На период до 2020 года поставлены задачи завершения гидрографических работ; недопущения пространственных потерь и худших по сравнению с другими прибрежными арктическими государствами правовых условий деятельности России в Арктике; создания и развития береговой охраны ФСБ РФ в Арктической зоне; создания комплексной информационно­телекоммуникационной инфраструктуры; развития системы аварийно­спасательной готовности; разработки единой национальной системы мониторинга состояния и загрязнения окружающей среды.

В развитие основополагающих документов в 2014 году была утверждена Государственная программа «Социально­экономического развития Арктической зоны Российской Федерации на период 2020 года», а затем созданы специальные органы управления Арктической зоной РФ ­ Государственная комиссии по вопросам развития Арктики и Совет по Арктике и Антарктике при Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

В конце прошлого года на совместном заседании Государственной комиссии по вопросам развития Арктики и Совета по Арктике и Антарктике, которое состоялось в Совете Федерации, было принято решение о разработке проекта федерального закона «О развитии Арктической зоны Российской Федерации» как инструмента реализации ранее принятых основополагающих документов.

Совет по Арктике и Антарктике при Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, образованный по распоряжению председателя Совета Федерации В.И. Матвиенко в декабре 2015 года как постоянно действующий экспертно­консультативный орган призван решать следующие задачи: проведение анализа законодательства РФ и правоприменительной практики по вопросам реализации государственной политики и обеспечения национальных интересов Российской Федерации в Арктике и Антарктике; подготовка предложений о внесении изменений в соответствующее российское законодательство; экспертиза национальных и международных проектов; мониторинг реализации государственной политики в этих регионах. Председателем Совета был назначен член Комитета по обороне и безопасности Совета Федерации В.А. Штыров.

В состав Совета вошли спецпредставитель Президента РФ по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике, Председатель Научно­экспертного совета Государственной комиссии по вопросам развития Арктики, знаменитый полярник А.Н. Чилингаров, председатели и члены профильных комитетов Совета Федерации и Государственной Думы, руководители региональных и муниципальных органов, ведущие специалисты научно­исследовательских организаций, представители общественных объединений и бизнес­сообщества, занимающиеся практическим освоением северных территорий.

По общему мнению участников Совета и привлеченных к его работе авторитетных экспертов, сегодняшняя Россия способна и должна отстоять свои национальные интересы на бескрайних арктических просторах. А именно ­ окончательно закрепить за собой соответствующими международно­-правовыми актами границы континентального шельфа; в интересах обороноспособности упрочить свое военное присутствие в Заполярье; реализовать глобальные нефтегазовые и иные ресурсные проекты в зоне означенной юрисдикции; создать под своим контролем выгодный и безопасный морской евроазиатский трафик; обеспечить поступательное социально-­экономическое развитие российских северных регионов.

В настоящее время все условия для этого имеются.

Алексей ИВАНОВ, ответственный секретарь Совета по Арктике и Антарктике при СФ РФ, действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса.

Георгий ИВАНОВ, член Совета по Арктике и Антарктике при СФ РФ, капитан 1 ранга, доктор военных наук.

ПОСЕЛОК САБЕТТА /Ямало-Ненецкий автономный округ/, 30 августа. /ТАСС/. Секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев призвал продолжить создание эффективной архитектуры безопасности в Арктике, избегая ультиматумов и угроз.

"Нужно продолжить выстраивать эффективную архитектуру безопасности, которая станет гарантией от любых попыток дестабилизации региона [Арктики]", - заявил он, открывая VII международную встречу представителей государств - членов Арктического совета, стран-наблюдателей в Арктическом совете и зарубежной научной общественности.

"Арктические страны говорят на разных языках, однако в наших силах сделать так, чтобы язык угроз и ультиматумов никогда не звучал на Севере", - добавил секретарь СБ РФ.

"Сегодня, когда вопросы энергетической безопасности приобрели глобальный масштаб и зачастую переходят в политическое измерение, тема арктических ресурсов актуальна, как никогда, - отметил Патрушев. - По современным оценкам, углеводородные запасы в регионе составляют 90 млрд баррелей нефти, 47 трлн кубометров природного газа, а также 44 млрд баррелей газового конденсата".

"Вместе с тем безответственная гонка за ресурсами может стать причиной экологических катастроф и разрушения традиционных укладов жизни народов Севера, - предупредил секретарь Совбеза. - Уникальные особенности Арктики способны мгновенно придать любому негативному инциденту масштабы настоящего бедствия. Поэтому бережное отношение к богатствам региона должно стать главным приоритетом для всех нас".

Патрушев призвал, невзирая на отдельные межгосударственные разногласия, объединить усилия во имя общего дела - сохранения Арктики как уникального природного и культурного наследия всего человечества. "Это подразумевает целый ряд трудных, но все же решаемых задач", - считает он. В частности, необходимо налаживать всеобъемлющий диалог по экономическим вопросам. "Суровые условия региона делают многие начинания настолько сложными, что их осуществление возможно лишь в тесном международном сотрудничестве, - подчеркнул секретарь Совбеза России. - Вы уже знаете, к примеру, что в проекте "Ямал СПГ" участвует российский, китайский и французский капитал, подрядчики и партнеры из десятков стран мира".

Патрушев также призвал повысить роль Северного морского пути и развивать транспортную инфраструктуру в Арктике.

"Нужно прилагать усилия для повышения доступности арктического региона, - подчеркнул секретарь СБ РФ. - Речь идет в первую очередь о повышении роли Северного морского пути, для развития которого российская сторона прикладывает большие усилия, в том числе в части эксплуатации не имеющего аналогов в мире атомного ледокольного флота". "Доступность Арктики подразумевает также создание инфраструктуры для туризма и привлечения в регион квалифицированных специалистов", - добавил он.

Патрушев отметил необходимость научной и технологической поддержки освоения Арктики. "Арктические технологии - это не дань моде, а выгодная сфера деятельности, - уверен он. - В нашей стране уже успели осознать, что успешное применение в суровых арктических условиях - это уникальный знак качества, который мгновенно делает технологию востребованной и конкурентоспособной".

Секретарь Совбеза РФ считает необходимым вести работу по повышению популярности Арктики, привлекать внимание международного сообщества к вопросам ее освоения и сохранения. "Огромное значение здесь играет развитие арктического туризма, - пояснил Патрушев. - Мы можем рассчитывать на бережное отношение к этому региону лишь тогда, когда все человечество, а не только арктические государства, осознают непреходящую ценность Арктики как общего наследия человечества".

Секретарь СБ РФ подчеркнул, что Арктика сегодня сталкивается с такими вызовами, которые, казалось бы, давно ушли в прошлое. Он сообщил, что по окончании встречи для ее участников покажут презентации о ликвидации вспышки сибирской язвы, произошедшей на Ямале в 2016 году. "Здесь же хотелось бы отметить, что нам тогда удалось не только вовремя остановить распространение опасного заболевания, но и в кратчайшие сроки восстановить имущество, утраченное коренными местными жителями, - заявил Патрушев. - Это лишний раз доказывает: даже сталкиваясь с неординарными вызовами в Арктике, мы можем реагировать на них, соблюдая высочайшие стандарты социальной ответственности".

Артамонов Владимир Сергеевич

статс-секретарь - заместитель Министра Российской Федерации

по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям

и ликвидации последствий стихийных бедствий

доктор военных наук, доктор технических наук, профессор

Мусиенко Тамара Викторовна

Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России

доктор политических наук,

заместитель начальника университета по научной работе

профессор кафедры философии и социальных наук

Artamonov Vladimir Sergeevich

EMERCOM of Russia

State Secretary - 1st class State Counselor of the Russian Federation,

Doctor of Engineering Science,

Doctor of Military Sciences, Professor

E-Mail: [email protected]

Musienko Tamara Viktorovna

St. Petersburg University of the State Fire Service of EMERCOM of Russia

Doctor of Political Sciences, Deputy Chief for Research

Professor of the Department of Philosophy and Social Sciences

E-Mail: [email protected]

УДК - 3.30.32.303.01

АРКТИЧЕСКАЯ ГЕОПОЛИТИКА РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ

Аннотация . В статье актуализирована проблема разработки эффективной геополитической стратегии обеспечения безопасности России в Арктике. Раскрыта суть современной российской геополитики в Арктике, ее ориентированность на минимизацию угроз устойчивого развития региона. Показана роль эффективной системы защиты населения и территорий, критически важных и потенциально опасных объектов в Арктической зоне Российской Федерации от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера в реализации арктической геополитики страны.

Ключевые слова : региональный комплекс безопасности, комплексная безопасность, геополитика, геоэкономика, транспортная инфраструктура, Арктика, Северный морской путь, система мониторинга и прогнозирования

GEOPOLITICS OF RUSSIA IN THE ARCTIC: SECURITY PROBLEMS

Summary . The article actualized the problem of developing an effective geopolitical strategy for the security of Russia in the Arctic. The essence of modern Russian geopolitics in the Arctic, its orientation to minimize threats to sustainable development in the region is defined . The role of an effective system of protection of population and territory, critical and potentially dangerous objects in the Arctic zone of the Russian Federation from emergency situations of natural and man-made in the implementation of the country’s Arctic geopolitics is reflected.

Keywords : regional security complex, integrated security, geopolitics, geo-economics, transport infrastructure, the Arctic, the Northern Sea Route, monitoring and forecasting system

С вызовами и угрозами XXI века, создающими риски национальной безопасности, связана проблема обеспечения безопасности в Арктическом регионе.

В «Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года», разработанной во исполнение Основ государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу , утвержденных Президентом России 18 сентября 2008 года и утвержденной Президентом Российской Федерации в 2013 году (далее - Стратегия 2020) представлен перечень основных рисков и угроз, среди которых выделим прежде всего следующие:

— экстремальные природно-климатические условия, включая низкие температуры воздуха, сильные ветры и наличие ледяного покрова на акватории арктических морей;

— очаговый характер промышленно-хозяйственного освоения территорий и низкая плотность населения;

— удаленность от основных промышленных центров, высокая ресурсоемкость и зависимость хозяйственной деятельности и жизнеобеспечения населения от поставок из других регионов России топлива, продовольствия и товаров первой необходимости;

— низкая устойчивость экологических систем, определяющих биологическое равновесие и климат Земли, и их зависимость даже от незначительных антропогенных воздействий.

— отрицательные демографические процессы в большинстве приарктических субъектов Российской Федерации, отток трудовых ресурсов (особенно высококвалифицированных) в южные районы России и за границу;

— критическое состояние объектов жилищно-коммунального хозяйства, недостаточная обеспеченность населения чистой питьевой водой;

— износ основных фондов, в особенности транспортной, промышленной и энергетической инфраструктуры;

неразвитость базовой транспортной инфраструктуры, ее морской и континентальной составляющих, старение ледокольного флота, отсутствие средств малой авиации;

— недостаточное развитие навигационно-гидрографического и гидрометеорологического обеспечения мореплавания;

— отсутствие средств постоянного комплексного космического мониторинга арктических территорий и акваторий, зависимость от иностранных средств и источников информационного обеспечения всех видов деятельности в Арктике (включая взаимодействие с воздушными и морскими судами);

— отсутствие современной информационно-телекоммуникационной инфраструктуры, позволяющей осуществлять оказание услуг связи населению и хозяйствующим субъектам на всей территории Арктической зоны Российской Федерации;

— неразвитость энергетической системы, а также нерациональная структура

генерирующих мощностей, высокая себестоимость генерации и транспортировки электроэнергии;

— в сфере науки и технологий отмечается дефицит технических средств и технологических возможностей по изучению, освоению и использованию арктических пространств и ресурсов, недостаточная готовность к переходу на инновационный путь развития Арктической зоны Российской Федерации;

— в сфере природопользования и охраны окружающей среды выделяется возрастание техногенной и антропогенной нагрузки на окружающую среду с увеличением вероятности достижения ее предельных значений в некоторых прилегающих к Российской Федерации акваториях Северного Ледовитого океана, а также на отдельных территориях Арктической зоны Российской Федерации, характеризующихся наличием особо неблагоприятных зон, потенциальных источников радиоактивного загрязнения, высоким уровнем накопленного экологического ущерба .