Китайский буддизм. Буддизм и китайская культура

Буддизм являлся единственным иностранным элементов в китайской культуре, которые проник во все слои общества, определял их облик в течение долгих веков и стал неотъемлемой частью национальной цивилизации. Политическая история Китая может быть условно разделена на феодальный и имперский периоды, история же религиозная – на буддийскую и добуддийскую эпохи.

Новое вероучение не только изменило религиозную систему Китая; оно познакомило китайцев с добуддийскими индийскими философскими и религиозными учениями, а в сфере искусства послужило той связующей нитью, по которой эллинистическое влияние распространялось на восток через Центральную Азию. Такая многосторонняя и мощная сила, как буддизм, не могла не изменить китайскую цивилизацию, но в конечном счете именно буддизм, а не китайская культура, претерпел великую трансформацию. Достижения индийской философии широко обсуждались на западе, где они нашли ревностных сторонников, но китайцы, народ, для которого практичность является едва ли не самой главой чертой характера, оказались невосприимчивыми к беспредельным и туманным индийским спекуляциям. По прошествии времени китайцы стали интерпретировать буддийское вероучение в терминах нравственной добродетели, знакомых им еще со временем чжоуских философских школ. Под воздействием столь значительных местных преобразующих сил китайский буддизм принял форму, лишь внешне и весьма слабо напоминающую ту индийскую систему, из которой он вышел.

Китайские художники, призванные иллюстрировать эпизоды из жизни Будды, естественно, изображали индийского мудреца в знакомых им самим обстановке и окружении, подобно тому, как итальянские художники рисовали христианских святых в одеяниях эпохи Ренессанса.

Буддизм Махаяны пришел в Китай в 65 году при императоре Поздней Хань Мин-ди. Система Хинаяны, хотя и известная китайцам, никогда не была широко распространена на Дальнем Востоке и пропала там к X веку. Оба направления буддизма исчезли в Индии, где жестоко пострадали из-за мусульманских завоеваний и противодействия древней индуистской религии. Согласно китайской истории, император Мин-ди видел сон, что на западе находится всемогущее божество, и направил посольство, чтобы принести его культ в Китай. Посол добрался до Индии и вернулся с образами Будды и санскритскими книгами, которые были переведены на китайский в Лояне двумя индийскими монахами, сопровождавшими посла. Этими двумя индийцами были аранья Кашьяпаматанга и Дхармаратна (Дхармаранья), названные среди авторов китайской Трипитаки, собрания буддийских сочинений, первыми перевели сутры на китайский. Они работали в Монастыре Белого Коня около Лояна, названном так, ибо священные книги из Индии в Китай привезли на белом коне. Этот монастырь Баймасы, или же построенный на том же месте, существует до сих пор.

Возможно, что какое-то представление о буддизме было получено китайскими посланниками в Центральной Азии и Бактрии, ибо этот регион, ныне исключительно мусульманский, был одним из ранних и активно действующих буддийских центров. Не исключена вероятность того, что первая буддийская миссия прибыла из этих стран, а не из самой Индии. Ханьские императоры, как упоминалось выше, являлись сторонниками религиозных нововведений и всегда были готовы приветствовать новое божество. Однако радушный прием, оказанный при дворе буддизму, в целом не оказал никакого влияния на нацию в ханьскую эпоху.

Буддизм остался столичной диковинкой, его учение находилось в руках иноземцев, и он прошел мимо и народных масс, и сильно конфуцианизированного образованного класса.

Падение ханьской империи и последовавшие за ним разделение страны и нашествия варваров открыли дорогу буддизму и стимулировали религиозную революцию, ставшую самым значительным событием эпохи. Пока индийские переводчики с помощью все большего числа китайских помощников продолжали огромную работу по переводу санскритских оригиналов на китайский язык, северные варварские династии покровительствовали буддийским монахам в завоеванных провинциях. Новые правители, нуждавшиеся в поддержке образованного класса, нашли в лице буддистов и даосов оппонентов ортодоксальным конфуцианцам, преданных и верных ученых.

В IV и V веках буддизм распространился по всему Северному Китаю. Эти земли, благодаря центрально-азиатскому торговому пути, по которому осуществлялась связь с Индией, пользовались первостепенным вниманием индийских миссионеров. Маленькие царства Северного Китая при недолговечных тунгусских и гуннских династиях вошли в историю только благодаря обилию и плодотворной работе существовавших при них буддийских школ. В 401-412 годах в Чанъани, бывшей тогда столицей государства Поздняя Цзинь, работал и учил знаменитый Кумараджива, монах индийского происхождения, родившийся в Центральной Азии. Он проповедовал учение новых школ буддизма, прежде неизвестных в Китае.

Хотя буддизм и испытывал временные гонения, они не могли сдержать прогрессирующую новую религию. Историки свидетельствуют, что в 405 году девять из десяти семей в северной империи было охвачено этой верой. Массы народа, увидев в буддизме религию, которая обещала им в следующей жизни то, чего они были лишены в настоящей, приняли его, не понимая ни теории, ни вероучения.

Сто лет спустя, в 500 году, по свидетельству источников, весь Китай, и Северный, и Южный, стал буддийским. А это означает, что буддийским ритуалам и церемониям следовали повсюду, храмы и монастыри возникали в каждой области, многочисленных священнослужителей и монахов высоко почитали. Но было бы ошибкой представлять такое всеобщее обращение полным разрывом с религиозным прошлым, что отличало Римскую империю после принятия христианства. Одно из самых ярких проявлений национальной предрасположенности китайцев к космополитизму – это способность верить, или, по крайней мере почитать несколько явно несовместимых учений.

Императоры буддисты продолжали совершать жертвоприношения Небу, божествам земли и урожая. В даосский пантеон вошли буддийские и индуистские божества. “Три пути ведут к одной цели”, – говорят в Китае, однако не стоит считать подобное отношение всего лишь простым материалистическим желанием всегда быть на плаву и трижды застраховаться от беды. Религии Дальнего Востока, в отличие от западных, вышедших из иудаизма, никогда не утверждали своей категорической исключительности. Ни Будда, ни Конфуций, ни кто-либо из даосских мудрецов не мог сказать: “Нет богов, кроме меня”.

Сто лет спустя лянский У-ди, самый известный император Южного Китая, взял буддизм под свое покровительство. По его указу и под его личной опекой в 517 году была собрана и опубликована первая Трипитака. Десять лет спустя император, несмотря на протесты двора, стал монахом в столичном монастыре. С большим трудом его удалось вернуть на трон и он настоял, чтобы монахам был выплачен большой выкуп за то, что покинул их обитель. Два года спустя, в 529 году, он опять отрекся от мира, и снова его убедили покинуть монастырь, заплатив еще большую сумму. В 533 году Сяо У, правитель Вэй, государства, господствовавшего тогда на севере, отдал указ о втором издании Трипитаки вскоре после того, как императрица Ху, ревностная буддистка, истратила огромные средства на строительство монастырей и храмов.

Бодхидхарма. Основатель школы Чань (яп. Дзэн)
Все больше сочинений переводилось с санскрита на китайский, новыми поколениями монахов и мирян, как индийцев, так и китайцев, а благодаря улучшившемуся знанию санскрита литературное качество переводов, поначалу очень низкое, возросло. Китайские монахи стали лучше понимать учение различных школ, на которые уже давно разделился буддизм. Многие из этих школ появились и в Китае, а иногда под влиянием китайской специфики возникали и новые направления. Самой значительной из них была школа Чань, китайское обозначение дхьяны (сосредоточение, созерцание), основанная индийским монахом Бодхидхармой, жившим в Лояне между 516 и 534 годами.

Чаньская школа первостепенное внимание уделяла созерцанию как единственному и необходимому пути к просветлению. Человек должен был с помощью созерцания открыть в себе зародыш природы Будды, скрытый в каждом. Школа очень заботилась о теологии и избегала написанных текстов, полагаясь на устное общение между учителем и учеником. Ее яростно осуждали другие школы, считая ее учение еретическим. Тем не менее чаньская школа процветала в Китае, а позднее и в Японии (по-японски она называлась Дзен; эта школа также процветала в Корее (Сон) и во Вьетнаме (Тхиен)). Не может быть сомнений, что, хотя некоторые доктрины Чань имели буддийское происхождение, многое из теории и практики пришло из китайского даосизма.

Действительно, если Чань очистить от буддийской терминологии, то получится нечто, весьма напоминающее даосское учение “Дао-дэ цзина” и Чжуан-цзы.

В 563 году индийский монах Парамартха основал единственную процветавшую в Китае школу философии. Эта школа, известная в Индии как сарвастивада, а в Китае как “цзюйшэ цзун”, была консервативной и придерживалась доктрины Хинаяны, считавшейся самой подлинной традицией учения Гаутамы. Школа, обращавшаяся к ученым и интеллектуалам, так и не снискала всеобщей поддержки и умерла в X веке, когда появление культа Будды Амитабхи, ставшего на самом деле новой религией, изменило весь облик китайского буддизма.

В конце периода раздробленности китайский монах Чжи-и основал чисто китайскую школы, называющуюся “Тяньтай”, по-японски “Тэндай”. Чжи-и попытался примирить противоречивые трактовки учения Будды в некоем компромиссном единстве, полагавшем текст системой, а каждое учение – имеющим смысл только в определенном контексте. Тогда очевидные расхождения могли бы быть объяснены на основе интерпретации предполагаемой причины появления текста и заключенного в нем содержания. Возможно, именно вследствие такого компромиссного подхода школа приветствовалась многими китайцами и стала одной из самых процветающих на Дальнем Востоке. Только в XIV веке, когда амидаизм практически сменил ранний буддизм, школа Тяньтай стала приходить в упадок. Ее основатель Чжи-и, способный и плодовитый автор, умер 597 году вскоре после объединения империи династией Суй.

Амидаизм появился в Китае именно в это время, но поначалу не приветствовался. Только когда монах Кумараджива перевел на китайский “Амитабха сутру”, новое учение начало распространяться. Переведенные несколько лет спустя другие сочинения помогли популяризировать культ Амитабхи, вскоре завладевший умами людей, ибо непонятные трансцендентные философии других школ казались им слишком сложными.

Амидаизм заменяет изначальную и исторически подлинную личность Гаутами Амитабхой (японское чтение – “Амида”) – божеством, рожденным из лотоса в волшебном рае Сукхавати. Первоначально Амитабха был человеком, монахом Дхармакарой, жившим в мире, параллельном нашему. Он преобразовал свой мир по обету в Чистую землю Сукхавати (по-китайски “си тянь”, “западное Небо”) и стал Буддой Амитабхой, что означает Будда Безграничного Света.

Путь спасения более не лежал через проповедуемую Гаутамой суровую жизнь воздержания. Чтобы избежать ужасов ада и возродиться в Западном раю, необходимо лишь взывать к имени Амитабхи. Тем, кто полагал такое правило жизни слишком легким, предлагался высший идеал. Этим идеалом была не нирвана, уничтожение желаний и освобождение от страданий, а обещание стать самим Буддой, если всю земную жизнь посвятить гуманному служению людям. Так, Гуань Шиинь, или Гуань Инь, Бодхисаттва Авалокитешвара, превратился в божество милосердия, “Слышащее Плач Мира”, что означает его китайское имя. Этот сострадательный бодхисаттва, перед тем, как стать Буддой, обернулся, чтобы услышать крик о страдании, поднимавшийся с земли, и решил отложить свое вечное обожествление до тех пор, пока все живые существа не достигнут возвышенного состояния его самого.

Кроме Гуань Инь (который изображается с эпохи средневековья как женщина), также поклоняются и трем другим главным бодхисаттвам, качественно и функционально они не слишком отличаются от первого. Дицзан (Кшитигарбха), так же, как и Гуань Инь, отказался стать Буддой и посвятил себя облегчению страдания обреченных на адские муки. Дицзан обладает властью над Янь-ваном, правителем ада, и волен избавить или облегчить муки обреченных. Вэньшу (Маньджушри) и Пусянь (Самантабхадра) связываются в Китае со священными горами Эмэйшань в Сычуани и Утайшань и Шаньси. Они также являются бодхисаттвами, отказавшимися от состояния Будды с тем, чтобы помочь несовершенному человечеству в долгом восхождении к божественному состоянию. Майтрея, по-китайски Милэфо, часто называемый “Смеющимся Буддой”, не есть, строго говоря, ни Будда, ни бодхисаттава. Он – Будда грядущий, который будет в последний раз рожден на земле Бодхисаттвой и, как Гаутама, достигнет высшего состояния в этом мире.

Амидаизм, в котором культ этих бодхисаттв играет заметную роль, достиг большого распространения лишь несколько веков спустя после эпохи раздробленности. Завоевав симпатии простого народа, он поначалу не воспринимался учеными кругами, и лишь в X веке, в конце Тан, культ Будды-Амитабхи превзошел все остальные.

Дао-сюань, умерший в 667 году, основал “люй цзун”, чисто китайскую школу, вернувшуюся на позиции первоначального буддизма. Философские спекуляции порицались как противоречащие истинному учению Будды. Оставив теорию в стороне, Дао-сюань и его ученики сосредоточились на практике гуманности. Долг настоящего буддиста, заявляли они, – первым делом очистить свое сердце , а затем свои действия, заниматься милосердием и обрести веру во вселенскую гуманность. Эти идеи несут явный отпечаток конфуцианства. Может быть поэтому “люй цзун” всегда обращалась к китайским буддистам и преуспела в сопротивлении всепоглощаещему влиянию амидаизма, что позволило ей сохраниться. В связи с упадком других школ под наступлением амидаизма это учение постепенно собрало вокруг себя все наиболее интеллектуальное, что было в китайском буддизме.

К концу династии Тан буддизм, значительно модифицированный китайскими идеями и верованиями, занял свое место в китайской культуре, которое больше никогда не терял. Несмотря на то, что конфуцианские ученые в танский период и многие другие в последующие века выступали против новой религии, основная масса людей буддизм приняла и почитала Будда наравне с национальными героями и божествами. Хотя двор симпатизировал буддизму и давал большие средства на монастыри и храмы, буддийская церковь, возможно, из-за внутренних расхождений и слабой организации не приобрела политической власти и господства, сравнимого с христианскими церквами Европы. Даже на пике распространения буддизма политическая власть оставалась в руках мирян, получивших конфуцианское образование, даже если они и симпатизировали буддизму и были буддистами в повседневной жизни.

Древнейшая из мировых религий - буддизм . Буддизм возник в VI-V вв. до н. э. в Северной Индии. Его появление было вызвано важными изменениями в индийском обществе: разрушением родо-гшеменных связей и порядков, усилением классового гнета и появлением крупных рабовладельческих государств. Прежние племенные религии перестали отвечать новым общественным условиям. Основателем буддизма считается Сиддхартха Гаутама -полулегендарный индийский царевич, разочаровавшийся в жизни и добровольно отрекшийся от удовольствий и роскоши царского двора. Основные положения буддизма изложены в „священных" книгах - так называемых Трипитака, или, на языке пали, Типи-така. Возникнув, по всей вероятности, в качестве одной из сект брахманизма, буддизм воспринял от этой религии ряд положений, в частности учения о карме и сансаре. В то же время буддизм подверг критике кастовую систему и запретил практиковавшиеся брахманизмом жертвоприношения. Буддийская религия учит, что жизнь во всех ее проявлениях - это цепь страданий, избавление от которых может быть достигнуто праведными людьми в нирване - полном небытии. Положение буддизма о непротивлении злу насилием, а также призывы к терпению, отказу от борьбы за лучшую жизнь на земле обезоруживали трудящихся в борьбе с эксплуататорами.

Буддизм довольно рано стал дробиться на секты. К I в. н. э. религия раскололась на два направления -тхеравада и махаяна. Тхеравада, или хинаяна (малая колесница), возникшая в Восточной Индии, проповедует „узкий путь спасения". Согласно этому учению, нирваны может достигнуть только узкий круг лиц - монашество. Тхеравада по своему характеру стоит ближе к ранним школам буддизма и гораздо решительнее требует отказа от всего мирского. Характерно, что в тхераваде Будда выступает еще не в роли бога, а в качестве человека исключительной моральной чистоты, великого учителя, указавшего другим людям путь к спасению.

Махаяна (большая колесница) обещает „широкий путь спасения". Достигнуть нирваны, по этому учению, может не только монах, но и мирянин. Кроме того, последователь ма-хаяны должен в первую очередь заботиться не о своем спасении, а о спасении других. Поэтому большое значение в махаяне придается прозели-тической деятельности. В отличие от тхеравады, признающей только па-лийский канон, махаяна берет на вооружение и ряд более поздних буддийских теологических сочинений, написанных на санскрите. Будда в этом учении уже не человек, а бог, причем вместо одного Будды появляются несколько будд (помимо будды Сакья-муни также будда Амитаба, будда Очирвани и т. д.). Большим почитанием пользуются и бодисатвы -лица, заслужившие переход в нирвану, но решившие остаться на земле для спасения других людей В махаяне появляются также суждения о рае и аде, отсутствовавшие в раннем буддизме.

Буддизм проник в Китай из Индии преимущественно в своей северной форме Махаяны во II в. Процесс его укрепления и развития в Китае был сложен и длителен. Потребовались многие века и огромные усилия поколений проповедников и переводчиков текстов, чтобы выработались и вошли в обиход китайские эквиваленты индуистско-буддийских понятий и терминов. Кроме того, многое в буддизме с его восприятием жизни как страдания и зла противоречило распространенным в Китае конфуцианским нормам этики и принципам поведения; только содействие параллельно формировавшегося религиозного даосизма, в свою очередь щедро черпавшего из сокровищницы индуистско-будций-ской мудрости, помогло буддистам укрепиться на китайской земле. Неудивительно, что первые буддийские общины воспринимались в Китае лишь как одна из сект даосизма.

Постепенно буддизм усиливал свои позиции, чему немало способствовала и общая историческая ситуация эпохи Южных и Северных династий (III-VI вв.) с ее кризисами, междоусобицами и неустойчивостью бытия. В такой обстановке призывы буддистов отрешиться от земной суеты и укрыться за высокими стенами монастыря не могли не показаться привлекательными. В III-IV вв. вокруг столичных центров, Лояна и Чанани, действовало около 180 буддийских монастырей, храмов и кумирен, а к концу V в. в государстве Восточная Цзинь их было уже 1800 с 24 тыс. монахов.

Свободные от налогов и притеснений покровительствовавших им властей, буддийские монастыри притягивали к себе и крестьян, или беглых горожан, изгнанных со своей земли кочевниками, и богатых аристократов, искавших покоя и уединения. Буддизм становился силой, и многие императоры как южных (китайских), так и особенно северных некитайских, «варварских») династий искали его поддержки, а некоторые признавали его официальной государственной идеологией. китаизация

Распространяясь и укрепляясь, буддизм подвергался значительной китаизации. Вообще китайская конфуцианская цивилизация уникальна по степени устойчивости, приспособляемости, способности к регенерации и сопротивляемости внешним воздействиям. Всякая иноземная идеология, сколь бы мощной и всеохватывающей она ни была, проникая в Китай, неизбежно подвергалась такой сильной трансформации и китаизации, что в конце концов возникала достаточно оригинальная система идей и институтов, приспособившаяся к привычным китайским принципам, понятиям и нормам и лишь в самых общих чертах напоминавшая первоначальную идеологию. Это свойство китайской цивилизации проявилось на примере буддизма.

Уже в IV в. китайские буддисты, например Сунь Чо, пытались доказать, что Будда – это воплощение Дао. Подчеркивая, что главное в их учении – высокие моральные стандарты (доброта, терпение, добродетель), они весьма уважительно относились к конфуцианскому принципу сяо. Соответственно изменялись, причем нередко неосознанно, автоматически, отдельные строки из сутр: например, вместо фразы «жена заботится об удобствах для мужа» писали, как на то обратил внимание японский ученый X. Накамура, более естественную для китайца – «жена почитает мужа». Показательно, что китайские буддисты, воздвигавшие на свои деньги в пещерных храмах ступы или статуи в честь будд и боди-сатв, как правило, сопровождали эти свои дары надписями в типично китайско-конфуцианском духе (например, «молим о спасении душ наших драгоценных предков таких-то»).

Изменения коснулись и других сторон. Так, на авансцену в китайском буддизме вышли те идеи, принципы и будды, которые более всего соответствовали традиционным китайским нормам, идеалам и представлениям. Начало таким изменениям положил знаменитый Дао-ань (312-385) – первый известный китайский патриарх буддизма, основатель монастыря в Сяньяне. Образованный конфуцианец, он увлекся буддизмом и вскоре стал его блестящим знатоком и активным проповедником. На основе заповедей Винаяпитаки, многие тексты которой Дао-ань сам перевел на китайский, он собственноручно составил образцовый монастырский устав. С его именем связаны многие переводы и комментарии к китайским буддийским текстам, составление первого каталога переведенных сутр. Он ввел для китайских буддийских монахов фамильный знак Ши – из китайской транскрипции рода Гаутамы (Шакья). Однако вершина деятельности Дао-аня в ином. Он основал культ будды грядущего Майтрейи (Милэфо), с приходом которого многие поколения китайских буддистов связывали свои надежды на лучшее будущее и на всеобщее благоденствие, так же как христиане со вторым пришествием Христа, а мусульмане с Махди. Не раз вожди китайских крестьянских движений объявляли себя или своих сыновей возродившимися Майтрейями, а культ Милэфо в Китае занимал центральное место в идеологии многих тайных обществ.

Вторым после Дао-аня авторитетом китайских буддистов был Хуэй-юань (334-417), тоже конфуцианец, прошедший через увлечение даосизмом и примкнувший затем к буддизму. Основанный им монастырь Дунлинь-сы в провинции Цзянси пользовался большой известностью и влиянием, собирал в своих стенах лучшие умы страны. Однако в отличие от Дао-аня Хуэй-юань был скорее блестящим популяризатором буддизма, нежели ученым его знатоком. Китаизация буддизма в его деятельности проявилась в установлении культа будды Запада – Амитабы, покровителя «Западного рая», «Чистой земли», чем было положено начало китайскому, а затем и японскому амидизму. Культ Амитабы, как и культ Майтрейи, в Китае всегда тесно связывался с мечтами о светлой жизни и райском будущем. Во взаимодействии с последователями Майтрейи китайские амидисты, прежде всего сторонники секты Цзинту («Чистая земля»), участвовали в деятельности тайных обществ и в революционных крестьянских восстаниях.

Трансформация буддизма на китайской почве заставила эту религию приспособиться к социальной структуре Китая, к нормам и запросам традиционного китайского общества. В частности, это проявилось в том, что это учение, как и другие религиозные доктрины Китая, выступало в различных своих ипостасях по отношению к образованным верхам и к крестьянским низам.

Буддизм для низов (народный) быстро стал своего рода разновидностью китайского даосизма. Буддийский монах бок о бок с даосским отправлял несложные обряды, принимал участие в ритуалах и празднеств, охранял буддийские храмы и кумирни, служил культу многочисленных будд и бодисатв, все больше превращавшихся в обычных богов и святых. Кроме будд Майтрейи и Амитабы, ставших центральными фигурами в китайском буддизме, особой популярностью в Китае пользовалась бодисатва Авалокитешвара, знаменитая китайская Гу-ань-инь, богиня милосердия и добродетели, покровительница страждущих и несчастных. Эту богиню по ее популярности и функциям можно сравнить с девой Марией в христианских странах. Примерно с VIII в., приобретя женское обличье (ранее в Китае как и в Индии, бодисатва Авалокитешвара считался мужчиной), Гуань-инь превратилась в богиню-покровительницу женщин и детей, материнства, богиню – подательницу детей. Это сыграло существенную роль в ее известности. Храмы в ее честь стали создаваться по всей стране, причем они никогда не пустовали, а алтари в этих храмах всегда были полны даров и приношений.

Зачислив в свой пантеон многочисленных будд, бодисатв и буддийских святых, простой народ в Китае принял главное в буддизме – то, что было связано с облегчением страданий в этой жизни и спасением, вечным блаженством в жизни будущей. Имевшие отношение к ним основные нормы и культы, буддийские праздники и чтения заупокойных сутр, а также многие элементы магии, даже эротики (тантризм) – все это вместе с армией малообразованных монахов и послушников, знакомых лишь с самыми элементарными принципами учения, легко укрепилось в жизни Китая, стало ее естественной интегральной частью и вполне удовлетворяло запросы простых китайцев.

Верхи же китайского общества, и прежде всего его интеллектуальная элита, черпали из буддизма значительно больше. Делая упор на философию этого учения, на его метафизику, они нередко пренебрегали его обрядовой стороной и магической практикой. В уединенных кельях и больших библиотеках крупных буддийских монастырей они погружались в полуистлевшие тексты, изучали сутру за сутрой, стремясь найти что-то новое, важное, сокровенное, тайное, применить это в новых условиях, приспособить к китайской действительности. На основе синтеза идей и представлений, извлеченных из философских глубин буддизма, с традиционной китайской мыслью, с конфуцианским прагматизмом и возникло в Китае одно из самых интересных и глубоких, интеллектуально насыщенных и пользующихся до сих пор немалой привлекательностью течений мировой религиозной мысли – чань-буддизм (ял. – дзэн).

ЧАНЬ

Буддизм Чань (дзэн)

Возникло это течение в форме эзотерической секты. Название «чань» произошло от санскритского «дхиана» (сосредоточение, медитация). Древнее буддийское направление – школа дхиана – призывала своих последователей чаще отрешаться от внешнего мира и, следуя древнеиндийским традициям, погружаться в себя, концентрировать свои мысли и чувства на чем-либо одном, сосредоточиваться и уходить в бескрайние глубины сущего и таинственного. Целью дхианы было достижение транса в процессе медитации, ибо считалось, что именно в состоянии транса человек может дойти до затаенных глубин и найти прозрение, истину, как это случилось с самим Гаутамой Шакь-ямуни под деревом Бо (Бодхи).

Сутры дхианы были переведены на китайский язык еще Дао-анем. Впоследствии они стали широко известны в китайских буддийских монастырях. Легенда повествует, что чань-буддизм возник в Китае после того, как туда переселился из Индии в начале VI в. знаменитый патриарх индийского буддизма Бод-хидхарма. На вопрос принявшего его известного покровителя буддизма императора У-ди из династии Лян, как будут оценены его заслуги (строительство монастырей и храмов, копирование сутр, предоставление буддистам льгот и пожертвований), Бод-хидхарма будто бы ответил, что все эти деяния ничего не стоят, все суть прах и суета. После этого патриарх покинул разочаровавшегося в нем У-ди, удалился с группой последователей и положил начало новой секте – чань.

Чань-буддизм ставил в центр своего внимания свободного от обязанностей и привязанностей человека, готового отрешиться от мирских забот и посвятить всего себя умению и искусству жить, но жить только для себя (в этом индийская традиция в чань-буддизме решительно восторжествовала над китайской). Познать истины чань-буддизма и принять его принципы было непросто, для этого требовалась специальная длительная подготовка. Подготовка и посвящение обычно начинались с парадоксов. Первым из них было решительное отрицание знаний, особенно книжных, канонических. Одна из основных доктрин чань гласила, что основанный на писаных догмах интеллектуальный анализ не проникает в сущность явления и не способствует успеху в постижении Истины. Зачем напрягать ум и тем более загружать его книжной мудростью, когда можно дать полный простор интуиции и самовыражению и полностью отринуть каноны и авторитеты?! Именно так следует понимать ставший хрестоматийным завет известного мастера чань-буддизма И-сюаня (IX в.): «Убивайте всех, кто стоит на вашем пути! Если вы встретите Будду – убивайте Будду, если встретите патриарха – убивайте патриарха!» Иными словами, ничто не свято перед лицом великого сосредоточения индивида и внезапного его озарения и просветления, постижения им Истины.

Как постичь Истину? Этот вечный вопрос мыслителей чань-буддизм решал до удивления просто и парадоксально. Истина есть озарение. Оно нисходит на тебя внезапно, как интуитивный толчок, как внутреннее просветление, как нечто, что нельзя выразить словами и образами. К постижению и принятию этого озарения нужно готовиться. Однако и подготовленному человеку не гарантировано, что он постигнет Истину. Он должен терпеливо ждать своего часа.

Чань-буддизм оказал огромное влияние на развитие китайской, японской и всей дальневосточной культуры. Многие выдающиеся мастера литературы и искусства были воспитаны на парадоксах, коанах и идеях этой секты. Однако при всем своем огромном значении в жизни Китая чань-буддизм всегда оставался сравнительно малочисленной эзотерической сектой, располагавшей лишь несколькими известными центрами-монастырями. Более того, с течением времени китайский чань-буддизм понемногу терял свою первоначальную оригинальность и экстравагантность. Подчиняясь общему стилю монашеской жизни, буддийские монастыри-школы чань в позднесредневековом Китае ужесточили дисциплинарные нормы и стремились более строго регламентировать образ жизни чаньских монахов, что в конечном счете заметно сближало чань с иными функционировавшими в Китае сектами-школами буддизма.

ТЯНЬтай

Тяньтай (кит. 天台宗) - одна из школ китайского буддизма, позднее перенесённая в Японию как школа Тэндай, где эта школа получила развитие и обрела большую популярность. Школа называется также «лотосовой школой» из-за высокого почитания Лотосовой сутры. Школу основал монах Чжии (кит. 智顗, 538-597) в эпоху Суй.

Философия школы базируется на учении махаяны о «пустоте», объединяя индийскую философию мадхьямики c китайским учением о татхагатагарбхе. Учение комбинирует теории и практики многих школ.

Будда Шакьямуни после обретения пробуждения пребывал в самадхи «морского отражения», где он увидел весь мир как абсолютное единство бесконечного Ума. Свое видение Будда изложил в «Аватамсака-сутре», а потом в виде «Лотосовой сутры». Перед окончательным уходом в нирвану Будда проповедовал также «Махапаринирвана-сутру», которая в школе тяньтай считается подтверждением высшей истинности «Лотосовой сутры».

«Аватамсака-сутре», как считает школа тяньтай, доступна людям только с развитым интеллектом, тогда как «Лотосовая сутра» доступна и понятна как людям образованным, так и простым.

Две важнейшие идеи тяньтай - доктрина «в одном акте сознания - три тысячи миров» и концепция «единого ума».

В одном сознании - три тысячи миров

И доктрина «в одном акте сознания - три тысячи миров», и учение о едином Уме тесно связаны с космологическими представлениями буддизма, прежде всего с воззрением, согласно которому каждый тип живых существ и его «местопребывание» могут рассматриваться двояко: как особый уровень развертывания сознания и как соответствующий ему мир.

Таких миров традиция насчитывает десять. Прежде всего, это шесть миров сансарических существ: миры адов, голодных духов, животных, людей, титанов - асуров и божеств. К этим мирам сансары добавляются еще четыре мира «благородных личностей» (арья пудгала): мир шраваков, пратьекабудд, бодхисаттв и мир Будды.

Каждый из этих миров присутствует в любом другом мире, миры как бы проникают друг в друга, мир адов присутствует в мире Будды (а значит природе Будды присуще не только добро, но и зло), но также и мир Будды присутствует в адах; умножение десяти на десять дает сто миров. Каждый мир рассматривается еще в трех отношениях, каждое из которых тоже получает статус особого мира:

Мир существ (рассмотрение каждого мира в аспекте населяющих его существ);

Мир пяти скандх (рассмотрение каждого мира в психологическом аспекте как уровень развертывания сознания существ)

Мир-страна (рассмотрение каждого мира как вместилища живых существ).

Еще один аспект учения школы тяньтай - ее теория тройственной истины.

По форме это учение восходит к теории двух истин Нагарджуны, однако, по сути, оно радикально отличается от последней, хотя определённая преемственность идей, конечно, сохраняется.

Первая истина школы тяньтай гласит, что поскольку любое явление причинно обусловлено, оно лишено самобытия и фактически бессущностно, будучи своего рода проявлением той совокупности причин и условий, которые её породили. Эта «истина пустоты» в целом соответствует учению Нагарджуны.

Вторая истина называется истиной о ложном или условной истиной (цзя ди). Она сводится к тому, что все явления лишены истинной сущности, неизменной и постоянной основы и поэтому подобны иллюзорным образам или порождениям фантазии.

Третья истина называется «истиной срединного пути», то есть пути между двумя крайними точками зрения. Она заключается в том, что в действительности все явления наделены одной и той же «дхармовой природой», не рождаются и не гибнут, будучи вечными проявлениями вечного Будды.

По существу, истиной в строгом смысле слова школа тяньтай считает только третью истину, тогда как первые две представляют собой только лишь следствие неполного или неадекватного познания реальности.

Практика школы тяньтай

Практика школы тяньтай прежде всего раскрывается в трактате «Маха шаматха випашьяна». В этом тексте утверждается, что методы созерцания были унаследованы школой тяньтай благодаря тайной устной передаче двух методов йоги: метода «золотого устного наставления», передаваемого от Будды Шакьямуни, и «метода нынешнего учителя», передаваемого от Нагарджуны.

ХУАЯнь блять

Хуаянь (кит. 華嚴, пиньинь: huáyán, санскр. Avatamsaka, яп. Кэгон, кор. Хваом), буквально - цветочная гирлянда - традиция философии буддизма Махаяны, которая получила развитие в Китае во времена династии Тан. В основе традиции лежит санскритское сочинение Хуаянь-цзин (Аватамсака сутра) - собрание нескольких сутр, сведённых воедино в начале нашей эры (видимо, в Центральной Азии). Важнейшей из них для школы Хуаянь была Гандавьюха сутра.

Основатель школы - монах Фацзан (кит. 法藏), или Сяньшоу, 643-712, предки которого пришли из Согдианы, хотя он сам родился и жил в Китае. Он считается третьим патриархом Хуаянь, поскольку впервые стал комментировать «Аватамсака сутру» монах Душунь (кит. 杜順, 557-640), который при жизни считался, правда, скорее чудотворцем, нежели мыслителем, вторым патриархом был Чжиянь (кит. 智儼).

Школа Хуаянь - одно из наиболее философски ориентированных направлений китайского буддизма. Это послужило поводом для её критики со стороны других школ, обвинявших Хуаянь в том, что она пренебрегает буддийской религиозной практикой.

Важными категориями философии Хуаянь были ли («принцип», «правило», «норма», «разумность», «резон») и ши («дело», «служить»). Понятие ли выражало идею некоего вечного и неизменного принципа, а ши - его временного, текучего и изменчивого проявления или выражения.

Исходя из махаянского положения о фундаментальном тождестве Нирваны и Сансары, философы школы Хуаянь рассматривают «принцип» и «вещи» (феномены) как не только связанные, но и сущностно тождественные начала: феномены - это проявления «принципа», его обнаружение; это как бы «выход» «принципа» из его бытия в мир причинно обусловленных факторов.

Школа Хуаянь как самостоятельное направление китайского буддизма приходит в упадок во второй половине IX века, но её философию заимствует школа Чань в качестве теоретического основания своей созерцательной практики, что подготовил своей деятельностью Цзун-ми. В рамках Чань учение школы Хуаянь сохранилось до настоящего времени.

Школа Хуаянь имела ограниченное распространение в Корее (Хваом) и в Японии (Кэгон). Сейчас в Китае и Японии существует по одному хуаяньскому монастырю, однако хуаяньская философия продолжает тщательно изучаться в многочисленных монастырях школы Чань (Дзэн).

«Смотри в свою природу, и станешь Буддой»

В Тхиен (Дзэн)главное внимание на пути достижения сатори уделяется не только (и не столько) Священным Писаниям, и сутрам, а непосредственному постижению реальности на основе интуитивного проникновения в собственную природу.

Согласно Тхиен (Дзэн), любой человек может достигнуть сатори.

Четыре ключевых отличия Тхиен (Дзэн):

Особое учение без священных текстов.

Передача с помощью прямого указания на реальность - особым образом от сердца к сердцу.

Необходимость пробуждения через осознание своей собственной истинной природы.

По преданию, начало традиции Тхиен (Дзэн) положил сам основатель буддизма - Будда Шакьямуни (V в. до н. э.), который один раз поднял перед учениками цветок и улыбнулся («Цветочная проповедь Будды»).

Никто, однако, кроме одного человека - Махакашьяпы не понял смысла этого жеста Будды. Махакашьяпа же ответил Будде, тоже подняв цветок и улыбнувшись. В это мгновение он пережил пробуждение: состояние пробуждения было передано ему Буддой непосредственно, без наставлений в устной или письменной форме.

Главный принцип чань формулируется следующим образом: «Смотри в свою природу и станешь Буддой».

Смысл этого утверждения состоит в том, что каждый человек уже здесь и теперь является Буддой, и ему надо лишь осознать это. А достичь этого осознания человек может лишь при помощи пробужденного (просветленного) Учителя, который различными средствами (беседой, чаньскими парадоксами*, замечаниями по поводу сутр или просто стихов) как бы вызывает в ученике краткое переживание своего собственного просветленного сознания, налагает «печать пробуждения» на его сердце. И ученик в дальнейшей своей практике стремится реализовать это некогда прочувствованное им состояние, являющееся его исходным, естественным состоянием, состоянием, всегда неявно присутствующим за иллюзорным маревом сансарического омрачения.

Буддизм Чистой Земли - также амидаизм, амитоизм - школа буддизма Махаяны, ветвь дальневосточного буддизма. Эта школа в первую очередь обращает внимание на «веру» и соответствующий ритуал, и популярна также среди широких народных масс.

Появлению Школы Чистой Земли предшествовало Общество Белого Лотоса (кит. 白蓮社, Бай лянь шэ, яп. , хякурэнся), созданное в 402 Хуэйюанем для почитания будды Амитабхи и совместного обретения рождения в Западной Чистой Земле - его «раю». После смерти Хуэйюаня деятельность общества прекратилась.

В V-VI веках монах Таньлуань стал активным проповедником культа будды Амитабхи, однако деятельность Таньлуаня вскоре после его смерти была забыта. Много позднее в Японии его сочинения были вновь открыты, и Таньлуаня провозгласили первым патриархом школы.

В 641 монах Шаньдао (613-681) встретился с наставником Даочо, который впервые проповедовал ему сутры, посвящённые почитанию Будды Амитабхи. Шаньдао основал собственную школу в монастыре Гуанминсы столицы Чанъань (Сиань).

Постепенно школа Цзинту становилась всё более популярной. Её философия складывалась на базе школы Тяньтай. Школа Цзинту не была исключительно монашеской, она активно привлекала к религиозной деятельности мирян.

В основе учения школы Чистой Земли лежит общемахаянский культ Будды Амитабхи, оформившийся в Китае в особую школу, проповедующую этот культ как единственно возможное в нашу эпоху средство спасения.

От прочих буддийских школ школа Чистой Земли отличается тем, что освобождение от сансары в ней достигалось не собственными силами, а благодаря спасительной силе другого - будды Амитабхи, ее поэтому и называли «школой сил другого», в отличие от прочих школ - школ «собственных сил». Необходимость опоры на силы будды Амитабхи объяснялась последователями этой школы исходя из принципа угасания способностей существ в эпоху «конца Учения»; согласно доктрине этой школы (и некоторых других направлений буддизма в Китае), вся история буддизма держится на периоды «истинного Учения» (первые 500 лет после нирваны Будды), «Учения, лишь подобного истинному» (последующие 500 или 1000 лет) и «конца Учения» (следующие 1000 лет). В последний из этих периодов люди уже не способны понимать сложности буддийской философии и заниматься изощренной техникой йоги. Единственный путь - возложить все свои надежды на спасительную силу сострадания Амитабхи. Так же обосновывал исключительную важность повторения мантры «Сутры Лотоса» и один из главных противников школы Чистой Земли - японский монах XIII века Нитирэн.

Главной формой религиозной практики школы Цзинту было постоянное повторение мантры «Намо Амито-фо» (в японской традиции - «Наму Амида буцу» (яп. 南無阿弥陀仏), «Поклонение Будде Амитабхе»), (во Вьетнаме Нам Мо А Зи Да Фат Nam Mô A Di Ðà Phât) , что называлось «памятованием о Будде» (кит. 念佛, нянь фо, яп. 念仏, нэмбуцу) и считалось при наличии полной веры главным способом обретения рождения в Чистой Земле.

В монашеской практике Китая и школы Дзёдо в Японии «памятование о Будде» дополнялось шестнадцатью видами созерцания Чистой Земли для обретения рождения в ней согласно «Сутре созерцания Амитаюса (Амитабхи)». Вообще, школа Цзинту не была чисто монашеской: простота вероучения и практики, созвучие представлениям народного буддизма делали её массовым направлением не только монашеского, но и мирского буддизма.

Учение Будды (кит. фо цзяо), адаптированное к китайскому менталитету, к религии и древней китайской культуре. Учение проникло в Китай в начале н.э. Сначала о нем поведали купцы, перевозившие товары по Великому шелковому пути.

Затем появились переводы буддийских текстов, выполненные Ань Шигао, Кумарадживой, Сюаньцзаном, который, вернувшись из Индии, разработал словарь, позволяющий переводить буддийские тексты на китайский язык. В Китай прибывали из Индии проповедники-миссионеры. Некоторые основывали небольшие монастыри, кумирни, молельни. Буддийское учение не противоречило китайским представлениям, рассматривалось как передовое и быстро завоевало популярность как у образованной верхушки общества, так и среди простых людей. В отличие от индийской традиции записывать тексты на пальмовых листьях, в Китае сутры праджняпарамиты (кит. божо сюэ, божополомидо) записывались иероглифами на длинных узких пластинках из расщепленного бамбука (вертикальное письмо), которые скреплялись между собой шнуром и сворачивались в рулоны. Одно произведение занимало несколько повозок. Вначале создавались школы, служащие аналогами индийских школ, но постепенно формировались оригинальные направления китайского буддизма. Быстрому распространению учения способствовала эффективность буддийской духовной практики и боевых искусств, позволявших монахам успешно обороняться от бандитов и врагов. Буддизм стал одной из трех религиозно-философских систем в стране наряду с даосизмом и конфуцианством . В 1912 г. была создана первая Ассоциация китайских буддистов. Она прекратила свою деятельность во время китайской революции, но возродилась после 1953 г. Через Китай буддизм распространился на Корею, Японию и другие страны Дальнего Востока. В учениях (кит. цзяо) китайских школ (кит. цзун) буддизм махаяны получил дальнейшее развитие, Пути адаптации. Существует мнение, что буддизм «въехал» в Китай на даосизме. Философия буддизма, не противоречащая догматам этого учения, рассматривалась как его развитие. Сунь Чо (IV в.) назвал Будду (кит. фо) воплощением Дао . Карма (кит. е) считается проявлением Дао. Особый интерес вызывала новая психотехника, позволяющая достичь высочайшего состояния сознания. Несоответствия разрешались с легкостью. Китайцы не стали отказываться от некоторых привязанностей, чего требовали буддийские традиции, в том числе от родственных уз. Они сохранили уважение к телу, дарованному небом, причисляли к первоэлементам материи металл и дерево, которые в классическом буддизме отсутствуют. Пустота, пустотность (кит. кун, Сюй кун), соответствующая даосскому учению о наполненной пустоте, трактовалась как неоформленное бытие, предшествующее оформленному, и как то, что впереди (абсолют).

Представление о душе как небесной субстанции (кит. хунь) отождествилось с представлением о сознании (кит. синь). Кан Сэнхуэй (III в.) утверждал, что буддизм раскрывает то сокровенное, что содержится в книгах «Чжоу и» («И цзин», «Книга перемен») и «Ши цзин» («Книга песнопений). Буддизм стал господствующей идеологией и сохранял эти позиции до X в. Его этика не противоречила конфуцианской, учение признавалось гуманистическим, а единство даосизма, конфуцианства и буддизма изображалось в виде диаграмм. Лянский У-ди, правивший в VI в., принял буддизм и стал называться император-бодхисаттва Хуан (кит. Хуан-ди пуса), а императрица У-Хоу (III в.) была объявлена воплощением будды Майтрейи (кит. Милэ), призванного спасти человечество. Будды и бодхисаттвы вошли в китайский пантеон, обретя новое звучание имен и новые элементы иконографии. Буддийские монастыри, судя по сохранившимся документам, получали огромные пожертвования. Обычных людей, мирян (кит. фаньжэнь) привлекали в буддизме возможность при помощи святого (кит. пуса) получить освобождение от страданий, т.е. войти в нирвану (кит. непань), «переправиться на другой берег» (кит. би ань). Близкой китайцам оказалась и идея кармы как справедливого воздаяния за заслуги (кит. фу дэ, гун дэ), надежда достичь освобождения если не в этой, то в какой-либо следующей жизни. Наиболее почитаемы в китайском буддизме Будда Шакьямуни (кит. Шицзямуни), будды Амитабха (кит. Амитофо) и Майтрейя (кит. Милэ), бодхисаттва Авалокитешвара (кит. Гунъинь, Гуаньшиинь).

В Китае были популярны литературные жанры короткого рассказа (кит. сяошо) о жизни монахов и совершаемых ими чудесах и жанр бяньвэнь, произведения, предназначенного для чтения в виде проповеди в храме, содержащего описание событий из жизни Будды, поучения в прозе и стихотворные фрагменты. Большое значение в Китае придавалось вотивным, культовым предметам, обладающими, как считалось, магическими свойствами: статуям Будды, будд и бодхисаттв, ступам с реликвиями, рулонам о изречениями, каллиграфически выполненными на шелке, и др, Школа люй (кит. люй цзун). «Школа устава.» Другое название: «Школа Южных гор» (кит. «Наньшань цзун»). Сформировалась в III в. как аналог индийской школы устава (сс. виная). Согласно учению, освобождение может быть достигнуто при точном соблюдении предписаний, методик, обетов и т.д. Вся жизнь монаха строго регламентирована. Теоретик школы Даосюань (VI-VII вв.) создал учение о метаморфозах (кит. хуа цзяо) сознания через размышления и медитации. Основные объекты размышлений: пустотность мира и трансцендентная сущность объектов. Переход сознания на каждый уровень в процессе его преобразований, метаморфоз зависит от выполнения правил и сопровождается определенными признаками, Школа ми (кит. ми цзун). «Тайная школа». Другие названия: «Школа истинных слов», т.е. мантр (кит. чжэньянь цзун), «Тайное учение» (кит. ми цзяо). Китайская версия ваджраяны, индийской школы тантрического буддизма. Основана после V в. При гонениях на тантризм (XII-XIII вв.) практически прекратила существование. В Японии сс. аналог (яп. сингон, сингон сю) существует в настоящее время. В практике школы большое значение придается мантрам (кит. чжэньянь), дхарани (кит. толони), мандалам (кит. маньчало, маньтало) и др. В учении о бессмертии (кит. сянь сюэ) абсолют персонифицируется как будда Вайрочана (кит. Дажи), аналог Адибудды Человек (кит. жэнь) в аспекте сознания является его подобием. Объектами медитации служат пять дхьяни-будд, татхагат (кит. жулай). В практику адепта входит трансформация сексуальной энергии в творческую энергию. Школа признает модель восьмиединого сознания (сс. астаявиджняна, кит. ба ши) индийской школы виджнянавада, дополнив её девятым видом чистого сознания (кит. «цзин синь, у синь), Школа саньлунь (кит. саньлунь цзун). «Школа трех трактатов». Основана в V-VI вв. Проблема исследований: пустота, пустотность мира (кит. кун сюй, сюй кун, кун). Аналог индийской школы мадхьямика.

Учение содержит доктрины пустотности дхарм (кит. фа), взаимообусловленности их существования, наличия двух истин, относительной и абсолютной, срединного пути (кит. чжун дао). Допускается возможность быстрого, внезапного, спонтанного просветления (кит. дунь у, юань дунь) или обретения нирваны (кит. непань). Утверждается, что истина абсолютная постигается только через интуицию, Школа тяньтай (кит. тяньтай цзун). «Опора Небес». Основана Чжии в VI в. Прямого аналога в Индии не имеет. Духовным патриархом, основным авторитетом считается Нагарджуна. В учении утверждается, что нет принципиального различия между живым и неживым. Во всем присутствует дхармовость, дхармата (кит. фа син), истинная природа будды (кит. фо син), таковость (кит. чжэнь жу, ши сян). Мир дхарм, дхармадхату (кит. фа цзе), трактуется как десять миров-состояний, которые существуют одновременно и взаимопроницаемы. Подавление всех этих состояний, кроме высшего состояния будды, абсолюта, дхармакаи (кит. фа шэнь, жулай цзан) происходит при парном, одновременном совершенствовании мудрости и транса (кит. чжи гуань). В результате этой практики прекращается волнение дхарм (кит. фа) в сознании адепта, который обретает природу будды. Транс, самадхи (кит. саньмэй) может наступить в любое время и в любом месте. Он рассматривается как просветление. Чжии ввел технику «думаний о будде» (кит. нянь фо), заключающуюся в постоянной ре-Цитации, повторении имени будды Амитабхи (кит. Амитофо).

Согласно учению тяньтай, существует гармоничное триединство, «круглая гармония» трех истин: условной, мирской истины (кит. цзя ди), срединной (кит. чжун ди) и абсолютной (кит. кун ди). Мир, воспринимаемый на трех уровнях, в целом образует гармонию (кит. хэ). Всё пронизывает друг друга. За иллюзорным мирским бытием стоит единое сознание (кит. и синь), чистое сознание (кит. цзин синь). Школа предложила концепцию единого учения, интегрирующего все догматы буддизма, модель «единой колесницы», поддержанную школами чань и хуаянь?. В школе тяньтай большое значение придается способностям адепта, символике и достижению внезапного, мгновенного просветления (кит. дунь у, юань дунь). Высшим персонифицированным началом считается космический будда Вайрочана (кит. Дажи), Школа фасин (кит. фасин цзун). Под этим названием имеется в виду идеологическое содружество трех школ: саньлунь, тяньтай и хуаянь, которые одинаково трактуют сущность дхарм, дхармовость, дхармату (кит. фа син), природу будды (кит. фо син) и пустотностъ (кун, кун сюй, сюй кун, сюй) дхарм (кит. фа), Школа фасян (кит. фасян цзун). «Школа истинной сущности дхарм». Другое название - «Школа только сознания» (кит. вэйши). Аналог индийской школы виджнянавада . Допускают, что фасян и вэйши были двумя разными школами, что не доказано. Как и в случае виджнянавады (йогачара), два названия подчеркивают два аспекта деятельности школы: практику работы с сознанием, достижение высших его состояний и создание концепции, основанной на результатах этой практики. Учение виджнянавады было привнесено в китайский буддизм Сюаньцзаном в VII в. Оно содержит концепцию астаявиджняны, восьмиединого сознания (кит. ба ши), в которой высшей формой сознания служит алаявиджняна, сознание-сокровищница (кит. алие-ши, цзан-ши). Целью практики фасян считает уничтожение кармы (кит. е) через уничтожение семян впечатлений (кит. чжун цзы) и достижение состояния чистого сознания (кит. цзин синь, у синь). При этом прекращается кармическая активность и происходит переход в состояние нирваны (кит. непань). В учении отрицается пустотность дхарм. Признается существование шести необусловленных дхарм (кит. у вэй фа), не подверженных бытию в мире и не связанных с сознанием мирского уровня. Считается, что природа будды (кит. фо син) присутствует в каждом человеке и в любом живом существе. Как и виджнянавада, школа фасян занимается проблемами логики (кит. иньмин), которая призвана установить связь между результатами практики и способом их осмысления, трактовки и описания, Школа хуаянь (кит. хуа-янь цзун), «Гирлянда цветов». Основана Фацзаном в VII-VIII вв. Прямого прототипа в Индии не имеет. Сочетает элементы виджнянавады и мадхьямики. Развивает учение о подлинной, истинной реальности, таковости (кит. чжэнь жу),об абсолюте, татхагатагарбхе (кит. жулай цзан), о едином субстрате сознания. Рассматривает закон всеобщей причинности. Исследует философскую терминологию. Согласно учению хуаянь, сознание (кит. ши) одновременно служит причиной всех вещей и явлений и само зависит от них. Оно воспринимает объект, формирует его образ и проецирует этот образ вовне. Весь мир уподобляется гирлянде из драгоценных камней-зеркал. Каждый из них отражает другие и сам отражается в них. Идея восходит к «сети Индры» («Аватамсака-сутра»). Утверждается, что индивидуальное сознание связано с космическим, которое постоянно присутствует в сознании живого существа как его высшая форма, как природа будды. Сознание имеет собственную природу (кит. ти), которая определяется как субстрат, тело, носитель, субстанция. Путь к просветлению (кит. божо пути, цзюэ, саньмэй) содержит четыре стадии. На первой мир воспринимается адептом с позиции ложно ощущаемого «я». На второй он обретает знания, используя дискурсивный способ мышления . На третьей - постигает тождественность всего в мире истинной реальности через интуицию. На четвертой он открывает тождественность всех аспектов природе будды (кит. фо син). Адепт мгновенно переходит в состояние абсолюта (кит. чжэнь жу). В хуаянь разработано учение о шести признаках каждой вещи (целое, часть, тождество, различие, становление, разрушение). Образование пар (часть и целое и т.п.) свидетельствует о сущностном единстве, в котором одно не существует без другого. Учение хуаянь о категориях эмпирического, феноменального (ши) и абсолютного, трансцендентного (ли) соответствует представлению о сансаре и абсолюте. Ли - принцип идеального, духовного, нематериального начала. Ши - конкретное явление, событие, феномен, фактор многообразия, множественности мира. Ли соответствует единому сознанию, ши - индивидуальным сознаниям. Мир выступает как поле проявления ли и ши, которые образуют единую систему. Чэн Гуань, развивая учение о ши и ли, выделил четыре аспекта мира: эмпирический (кит. ши), абсолютный (кит. ли), дхармовый (кит. фа цзе), в котором нет преград между ши и ли, и аспект тождественности ши и ли, т.е. абсолютной и феноменальной реальности, проявленного и непроявленного. В школе хуаянь создана классификация буддийских учений. Высшей ступенью в ней признается учение хуаянь, Школа цзинту (кит. цзинту цзун). - «Школа Чистой Земли». Другое название: «Школа Лотоса» (кит. лянь цзун). Сформировалась в VII в. на основе Общества Белого Лотоса (кит. бай лянь шэ). Учение связано с культом будды Амитабхи (кит. Амитофо). Форма китайского амидаизма. Считается, что будда создал Чистую Землю (кит. Цзин Ту), аналог индийской Сукхавати, в которую может попасть каждый, кто ведет праведный образ жизни, постоянно думает о будде, созерцает его образ и призывает его, повторяя его имя, Школа чань (кит. чань цзун). «Школа медитаций». Другие названия: «Школа сознания Будды» (кит. Фо синь цзун), «Школа передачи печати сознания Будды» (кит. чжуань фо синь инь цзун). Первым патриархом считается индийский проповедник-миссионер Бодхидхарма (кит. Путидамо, Дамо), который в VI в. прибыл в Китай. Представ перед императором (Лянский У-ди), он поразил его парадоксальными ответами. Поселившись в монастыре, Бодхидхарма в течение девяти лет практиковал статическую медитацию при «созерцании стены». То, что сначала казалось странным, алогичным и даже смешным, сформировалось в высокоэффективную практику работы с сознанием. Парадоксы, «живые слова» и другие приемы, введенные Бодхидхармой, облегчают прямую передачу опыта и знаний и восприятие сложных доктрин. Они получили дальнейшее развитие как в школе чань, так и в японском буддизме дзэн. Четыре принципа этого направления: признание прямой передачи опыта « вне учения», отказ от опоры на вербальные методы, слова и знаки, непосредственное обращение к сознанию, обретение состояния будды через постижение собственной природы. Согласно учению чань, природа живых существ изначально чиста (кит. цзин), но неведение (кит. у мин) скрывает это. Практика созерцания раскрывает перед адептом истинную реальность (кит. чжэнь жу). Методологические разногласия привели к разделению школы на две ветви. Северное направление возглавил Шэньсю (606- 706). Практиковалась статическая медитация и постепенное просветление (кит. цзянь у). Южное направление возглавил Хуэйнэн (638–713), проповедующий мгновенное спонтанное просветление (кит. дунь у, юань дунь) и динамическую медитацию в комплексе с другими средствами для его достижения. Динамическая медитация восходит к даосской практике недеяния в действии, когда адепт совершает интуитивные, спонтанные поступки, находясь в медитативном состоянии. На ней основаны некоторые виды боевых искусств. Внезапному просветлению способствуют и парадоксальные диалоги (кит. вэнь да), в которых ответ на вопрос кажется бессмысленным, но образует с ним некое единство, неожиданно вызывающее в сознании сильнейшее переживание и откровение. Размышления над текстами-задачами (кит. гунъань), приводящие адепта в состояние прозрения, шоковое воздействие в виде удара палкой или восклицания в момент максимального сосредоточения также относятся к приемам, помогающим получить просветление. Наиболее последовательно такие приемы практиковались в школе Линьцзи (IX в.). В учении чань признается существование единого сознания (кит. и синь), в котором одновременно присутствуют прошлое, настоящее и будущее Просветление (кит. божо пути, цзюэ, саньмэй) открывает единство мирского (кит. луньхуэй) и абсолютного (кит. жулай цзан, чжэнь жу). Большое значение имеет опыт наставника, владеющего искусными средствами, уловками (кит. фаньбянь). В чаньских монастырях обязательны ежедневный труд, тренировки, дыхательные упражнения и др. Говорят: «Опрятен, как чаньский монастырь». При просветлении может наступить состояние «мнимой смерти», после чего адепт испытывает бурную радость, сопровождающуюся неудержимым «чаньским смехом». В его языке появляются «живые слова» (кит. хо цзюй), что означает возникновение в сознании новых связей, делающих язык выразительным, способным оказывать воздействие на окружающих и раскрывать перед ними высшие истины, что отличает его от «мертвых слов» (кит. сы цзюй), выполняющих функции бытового общения. Изменение личности необратимо. Чаньский юмор лишен условностей и ханжества. Большие психические нагрузки иногда приводят к срыву, к «чаньской болезни» (кит. чань бин), с чем связан литературный персонаж - сумасшедший монах, бродящий по деревням. В философском аспекте учение чань содержит элементы учений индийских школ виджнянавады и мадхьямики, но главным достижением чань считаются непревзойденные результаты духовной практики. Направление чаньбуддизма более известно как дзэнбуддизм,

С буддизмом знакомится императорский двор, о чем свидетельствуют жертвоприношения Лао-цзы (основателю даосизма) и Будде, совершенные императором Хуань-ди в . По преданию, первые буддийские сутры были привезены на белой лошади в Лоян , столицу империи Поздняя Хань , в царствование императора Мин-ди (58-76); здесь же позднее появился первый в Китае буддийский монастырь - Баймасы (Храм Белой лошади).

Среди школ религиозной практики наибольшим влиянием по сей день пользуется школа Цзинту («чистой земли»), декларирующая спасение верой в будду Амитабху, владыку буддийского рая - «чистой земли». В основе мировоззрения и практики этой школы лежала доктрина «думания о Будде» (нянь-фо), предполагавшая, что молитвы Амитабхе и даже одно произнесение его имени способны даровать перерождение в блаженном царстве «чистой земли».

Название другой распространённой школы буддийской практики - чань - восходит к санскр. «дхьяна», что значит созерцание, медитация. Последняя всегда занимала важное место в практике буддизма, но для приверженцев чань она превратилась в самоцель. Эта школа, основанная, по преданию, индийским проповедником Бодхидхармой (кит. Дамо) в сер. VI века , отвергла изучение сутр и всякий ритуал. Медитацию наставники чань трактовали по-новому - как спонтанное самораскрытие «истинной природы» человека в его эмпирич. существовании. В отличие от прочих буддийских школ чаньские учителя высоко ценили физический труд, особенно труд в коллективе. Будучи наиболее китаизированной формой буддизма, школа чань оказала огромное влияние на китайское искусство.

В течение длительного. времени буддизм пользовался покровительством императорского двора, однако в император У-цзун стал инициатором суровых гонений на буддизм, целью которых был подрыв экономич. самостоятельности сангхи и сокращение её численности. В середине IX века позиции сангхи были подорваны в результате правительств, репрессий, и вскоре начинается её медленный, но неуклонный упадок. Буддийская традиция во многом утратила былую творческую энергию и свое особое место в общественной и культурной жизни. С одной стороны, сангха становится инструментом государственной политики, находящимся под строгим контролем властей: государственная администрация устанавливала квоты и даже экзамены для желавших принять монашеский постриг, прикрепляла монахов к определённому монастырю, а наиболее заслуженным из них жаловали особые знаки отличия: существовала сеть административных органов, осуществлявших надзор за монашеством. С другой стороны, буддизм почти слился с народной религией, а буддийские институты стали служить интересам отдельных социальных организаций и групп - влиятельным семействам, деревенским общинам, профессиональным объединениям и т. п. Все большее значение приобретает буддийская религиозная практика - «памятование о будде» (молитва, обращённая к будде Амитабха) и чаньское учение о «мгновенном просветлении».

С другой. стороны, на уровне народной религии буддизм вступает в активное взаимодействие с популярными верованиями, внеся значительный вклад в становление китайского религиозного синкретизма, а ряд персонажей буддийского пантеона (Амитофо-Амитабха; Гуаньинь - женская ипостась Авалокитешвары) превращаются в наиболее почитаемых в народе божеств. В позднее средневековье элементы буддийские учения включаются в мировоззренческие системы ряда религиозных сект (в особенности эсхатологические мотивы пришествия будды Милэфо - Майтреи).

Национальные формы буддизма.

Победное шествие буддизма по странам Азии началось ещё до новой эры. С III в. до н. э. буддизм появился на территории Центральной Азии (нынешние Таджикистан и Узбекистан), с I в. н. э.- в Китае, со II в. - на полуострове Индокитай, с IV в. - в Корее, с VI в. - в Японии, с VII в. - в Тибете, с XII в. - в Монголии. Используя свой главный принцип - не нарушать сложившиеся культурные традиции разных стран и народов и по возможности срастаться с ними, - буддизм быстро прижился везде и, привившись к древу местной культуры, дал новые побеги.

В каждом регионе развивалась своя собственная буддийская символика и буддийские обряды – почитание святых мест, календарные праздники, обряды жизненного цикла, подпитываемые местными традициями. Буддизм вошел в кровь и плоть многих и многих народов, стал частью их повседневной жизни. Он изменил местные традиции, но и сам претерпевал изменения. Буддизм способствовал расцвету культуры этих стран – архитектуры (строительство храмов монастырей и ступ), изобразительного искусства (буддийская скульптура и живопись), а также литературы. Это хорошо видно на примере поэзии, вдохновленной идеями дзэн буддизма.

Чань-буддизм представляет собой одно из наиболее интересных явлений не только в восточной, но и в мировой религиозной традиции. Чань - это китайское название, хотя в мире оказалось более широко распространено японское прочтение иероглифа, обозначающего это направление буддизма, - дзэн .

Китайское слово «чань » происходит от санскритского термина дхьяна (по-китайски - чаньна). Буквально это означает «созерцание», «медитация», что достаточно точно передаёт характер чаньской практики. Созерцательное направление возникло ещё в индийских школах буддизма, где оно и называлось дхьяной. В основном дхьяна базировалась на сложной йогической практике, которая порой продолжалась долгими часами. Но в Китае дхьяна приобрела несколько иной характер: трансформировавшись в чань-буддизм, она стала ещё и прикладным направлением буддизма. Иными словами, последователи чань не стали ограничивать себя только молчаливым самоуглублением в уединении. Они бродили по стране, занимались каллиграфией и боевыми искусствами, обрабатывали землю и преподавали литературу, сохраняя внутреннюю тишину в самой гуще жизни. Постепенно чань стал самым массовым внемонастырским направлением китайского буддизма. Он превратился в особый тип мировосприятия, где поклонение Будде сочеталось со стремлением к интуитивному постижению истины. А это в свою очередь открывало простор для художественного творчества; не случайно китайская культура начиная с VIII-IX вв. и японская самурайская культура явились живым воплощением постулатов чань-буддизма.

Буддизм пришtk в Китай из Индии ещё во II в. По одной из версий, его принёс туда буддийский пилигрим и переводчик санскритских текстов Ань Шигао (III в.). Его религиозная практика представляла собой спокойное пребывание в уединённой «сидячей медитации» (кит. «цзочань », яп. «дзадзэн »), в процессе которой человек очищал своё сознание и приобщался к высшей мудрости Будды - праджне .

В Китае практика «сидячего созерцания» быстро преобразовалась в некое новое учение, возникшее на стыке китайского даосизма и индийской дхьяны. Вот это направление и получило название «чань цзун» - «школа чань», а в европейской литературе стало именоваться чань-буддизмом. Правда, единой школы как таковой никогда не существовало, был лишь ряд школ в разных районах Китая, число которых со временем росло.

Что же предлагал чань-буддизм как религиозное направление своим последователям? Прежде всего учение чань предоставляло возможность «стать буддой в этом теле», т. е. ещё в нынешней жизни, а не в следующих перерождениях. Для этого достаточно, «взирая на собственную изначальную природу, стать буддой». Таким образом, основной упор делался именно на медитативную практику, хотя существовали и другие способы, ведущие к «пробуждению» сознания.

Строго говоря, учение чань не сводится ни к религии, ни к философии. И хотя оно включает определённые сложные ритуалы поклонения, теоретические рассуждения о природе будды, соблюдение обрядовых запретов, - это скорее внешняя форма, декор, за которым скрывается истинная суть чань. В большей степени чань - это особый тип миропереживания, целостного восприятия мира. Отсюда и повышенное внимание, которое уделяли носители чаньской истины эстетическому восприятию мира. Это выразилось в каллиграфии, живописи, поэзии и в конце концов сформировало особую чаньскую стилистику жизни - внешне естественную и простую, но исполненную глубинной мудрости и стремления к очищению собственного сознания. Суть подобного взгляда на мир точно передаёт знаменитая чань-ская фраза: «Следует жить легко, подобно листку, плавно падающему с дерева». Листок в своём падении послушен любому порыву ветра. Так и чаньский «мастер жизни», принимая любые жизненные перипетии, остаётся податливым, подвижным, готовым в каждый момент к изменению самого себя. Такова в чаньском понимании «естественная жизнь».

Но если чань, включая в себя черты и религии, и философии, и эстетики, в то же время не сводится ни к одному из этих понятий, что же это такое? Вера? Или некий путь жизни? Нет, чань, как говорят последователи этого направления, и есть сама жизнь. В фольклоре чань-буддистов существует забавная притча по этому поводу.

Однажды маленькая рыбка обратилась свопросом к большой:

Мне приходилось часто слышать, как люди рассуждают о событиях в море. Море - что же это такое?

То, что тебя окружает, и есть море!

Так почему же я его не вижу?

Море - оно и внутри тебя, и вокруг тебя. Ты рождаешься и умираешь в море. Море охватывает всю тебя, а поэтому оно подобно твоему телу!

Чань-буддисты не раз говорили, что чань подобен морю, а человек - рыбке, живущей в его глубинах. Чань истинно существует именно потому, что люди никогда не задумываются над ним. Он не мешает и не помогает жить, ведь он сам представляет собой естественное течение жизни - спокойное, светлое, чистое, позволяющее видеть бытие порой с самой неожиданной стороны. В традиции чань принят способ доказательства от противного. Например, чаньские монахи, стремясь понять, что же представляет собой истинная тишина, истошно вопили в течение нескольких минут, поднимая криком окрестные деревни, а затем внезапно замолкали. После этого все могли насладиться истинной тишиной.

Кстати, притча о рыбке во многом напоминает сюжет, которым пользовались даосы, чтобы объяснить суть Пути (Дао). Например, великий даос Чжуан-цзы говорил: «Рыба забывает о реках и озёрах, а человек забывает об искусстве Дао».