Шварц семья словечко странное. Стихи про семью

Марк Липович Шварц родился в 1953 году в Москве. Выпускник московского радио-приборостроительного техникума. После службы в армии окончил Всесоюзный заочный институт связи. Посещал семинар детской литературы при СП РСФСР, которым руководили Я. Аким и С.Иванов, а в 1990 году поступил в Литературный институт им. Горького, где занимался в семинаре С. Иванова и Р. Сефа . Первым напечатанным произведением стала книга комиксов о Врунгеле, написанная в соавторстве с сестрой, Инной Гамазковой. Позже еще одной их совместной работой стал детский фантастический детектив «Говорящая занавеска». Работает он в разных жанрах. Сочиняет стихи – в большинстве игровые, а также азбуки, загадки, скороговорки, пишет рассказы и пьесы. Многие его произведения печатаются в периодике, звучат по радио. Он много ездит по стране, выступает перед детьми, заражая их любовью к стихотворчеству. Любимый читатель Марка Шварца - дети от 3 до 8 лет. Именно для них он сочиняет песенки, загадки, скороговорки, стихи и сказки, многие из которых вначале были опубликованы в журналах "Мурзилка", "Жили-были", а потом вышли отдельными книжками в издательствах "Век", "Малыш", "Карапуз", "АСТ-пресс", "Дрофа", "Детская литература", "Росмэн".
Марк Шварц - член Союза писателей России.

Как уже упоминалось выше, когнитивная супружеская терапия развилась из поведенческого подхода, сначала как его дополнительный компонент, а потом как более полная и всесторонняя система вмешательства. То же самое произошло и с когнитивной семейной терапией. Мансон (1993) заметил, что существует по крайней мере восемнадцать разных видов когнитивной терапии, используемой различными практиками. Поэтому мы ограничим наше обсуждение теми подходами, которые предлагаются рацио-нально-эмотивными (Ellis, 1978, 1982; DiGiuseppe & Zeeve, 1985) и когнитивно-поведенческими теориями (Beck, 1988; Wright &

Beck, 1993; Epstein, Schlesinger & Dryden, 1988; Dattilio, 1993, 1994, 1998; Teichman, 1984, 1992).

Раиионально-эмотивный подход к семейной терапии, как было сформулировано Альбертом Эллисом (1978), сосредоточивается на индивидуальном восприятии и интерпретации происходящих в семье событий. Рационально-эмотивный терапевт помогает членам семьи увидеть, каким образом нелогичные убеждения и искажения служат основой их эмоционального дистресса. Предлагается «теория А-В-С», согласно которой члены семьи приписывают свои проблемы (С) определенным активирующим событиям в семье (А) и учатся искать иррациональные убеждения (В), которые затем пересматриваются. Целью является видоизменить убеждения и ожидания, поместив их на более рациональную основу (Ellis, 1978). Задачей терапевта является научить членов семьи, что эмоциональные проблемы вызываются иррациональными убеждениями и что, изменив эти обреченные на провал идеи, они могут улучшить общее качество своей семейной жизни.

Занимаясь рационально-эмотивной терапией, немного трудно отделить подход от личности ее создателя. Эллис не просто бросал вызов убеждениям своих клиентов, но и разрушал их своим влиятельным сарказмом. Необязательно имитировать резкий стиль Эллиса, чтобы воспользоваться его инсайтами. Однако справедливости ради нужно сказать, что рационально-эмотив-ные терапевты обычно удовлетворяются тем, что учат людей теории общих утверждений, нежели исследуют их более личные и прочно удерживаемые исходные убеждения. Не делается почти никакого упора на вскрытие «центральных схем» (более глубоких положений) или на глубинное осознание семейной системной динамики.

Когнитивно-поведенческий подход, который уделяет равное внимание когнициям и поведению, становится еще более широким и всеохватывающим, когда более детально сосредоточивается на моделях семейного взаимодействия и согласуется с элементами, взятыми из системного подхода (Epstein, Schlesinger & Dryden, 1988; Leslie, 1988). В этих рамках семейные отношения, когниции, эмоции и поведение рассматриваются как взаимно влияющие друг на друга, так что когнитивный вывод может вызвать эмоцию и поведение, а они, в свою очередь, повлиять на когницию. Тейхман (Teichman, 1992) детально описывает реци-прокную модель семейных взаимоотношений, предполагая, что когниции, чувства, поведение и обратная связь окружения нахо-

Майкл Николе, Ричард Шварц

дятся в постоянном взаимодействии и иногда служат для поддержания дисфункции семейной единицы.

Когнитивно-поведенческий подход к семье является последовательным и совместимым с системной теорией и включает в себя предпосылку того, что члены семьи одновременно влияют и подвергаются влиянию друг друга. Следовательно, поведение одного члена семьи вызывает поведение, когниции и эмоции у других членов, что, в свою очередь, приводит к появлению возвратных когниции, поведения и эмоций у него самого (Epstein & Schlesinger, 1996). По мере того как этот процесс завершается, растет изменчивость и непостоянство семейной динамики, что делает семью уязвимой к негативным спиралям конфликта. Если увеличивается число вовлеченных членов семьи, увеличивается сложность динамики, что дает толчок процессу эскалации. Эпш-тейн и Шлессингер (1991, 1996) приводят четыре способа того, как когниции, поведение и эмоции членов семьи могут взаимодействовать и приводить к критической точке:

1. Собственные когниции, поведение и эмоции человека относительно семейного взаимодействия (например, человек сам замечает, что отдаляется от остальных членов семьи)

2. Поступки отдельных членов семьи по отношению к нему

3. Совместные (и необязательно последовательные) реакции на него нескольких членов семьи

4. Характеристика отношений между другими членами семьи (например, два других члена семьи обычно поддерживают мнения друг друга)

Все это служит стимулами или комбинациями стимулов во время семейных взаимодействий и часто укореняется в семейных моделях и постоянных стилях интеракции.

Когнитивная терапия, изложенная Аароном Беком (1976), делает сильный упор на схемы, или, как это называлось по-другому, на «базисные убеждения» (Beck, Rush, Shaw & Emery, 1979; DeRubeis & Beck, 1988). Терапевтическое вмешательство нацелено на положения, посредством которых члены семьи интерпретируют и оценивают друг друга, и на эмоции и поведение, выработанные в ответ на эти положения. Тогда как когнитивно-поведенческая терапия не предполагает, что все семейное поведение полностью вызывается когнитивными процессами, она подчеркивает, что когнитивная оценка играет значительную роль во

Классические школы семейной терапии

взаимоотношениях, существующих между событиями, когни-циями, эмоциями и видами поведения (Epstein et al., 1988). В процессе когнитивной терапии реорганизация искаженных представлений имеет основное значение для изменения дисфункционального поведения.

Понятие схем также очень важно в применении когнитивно-поведенческой терапии к семьям. Подобно тому как люди поддерживают свои базисные убеждения о себе, своем мире и своем будущем, они поддерживают убеждения о своей семье. Некоторые когнитивно-поведенческие терапевты уделяют более сильное внимание выяснению когниций между отдельными членами семьи, а также тому, что можно назвать «семейными схемами» (Dattilio, 1993, 1998). Это совместные представления о семье, сформированные в результате многих лет объединенного взаимодействия членов семейной единицы. Фрэнк Даттилио полагает, что отдельные индивиды поддерживают два отдельных набора схем о своей семье: схемы, связанные с родительской семьей, и схемы, связанные с семьей в целом. Оба типа схем оказывают огромное влияние на то, как люди думают, чувствуют и ведут себя в семейной обстановке. Эпштейн, Шлессингер и Драйден (1988) предполагают, что эти схемы являются «давними и относительно стабильными положениями, которые человек имеет об устройстве мира и о своем месте в нем» (с. 13). Швебель и Файн (1992) уточнили термин семейных схем в применении к семейной модели и определили его следующим образом:

Это все когниций, которые имеет человек относительно собственной семейной жизни и семейной жизни в целом. В этот набор когниций включаются схемы о семейной жизни, установки о том, почему те или иные события происходят в семье, представления о причинах происхождения этих событий и о том, что должно существовать внутри семейной единицы (Baucom & Epstein, 1990). Семейная схема также содержит идеи о том, какими должны быть супружеские отношения, какие проблемы следует ожидать в браке и как их нужно решать, как нужно строить и сохраять хорошую семью, какого рода ответственность должен иметь каждый член семьи, какие последствия должны возникнуть при ослаблении чувства ответственности и невыполнении ролей и какие затраты и награды должен ожидать каждый от своего супружества (с. 80).

Майкл Николе, Ричард Шварц

Даттилио утверждает, что родительская семья каждого из партнеров играет ключевую роль в формировании непосредственной семейной схемы. Представления, как сознательные, так и бессознательные, усвоенные из родительской семьи, способствуют созданию общей схемы, которая, в свою очередь, приводит к развитию схемы настоящей семьи. Эта семейная схема передается и применяется при воспитании детей и, смешиваясь с личными мыслями и восприятиями окружения и жизненного опыта, претерпевает дальнейшее развитие. Семейная схема подвергается изменениям, когда во время семейной жизни происходят важные события (например, смерть, развод и т. д.), и она также продолжает развиваться в ходе обычного ежедневного опыта.

Позже такие теоретики, как Бауком (1981) и Эпштейн (1982), расширили когнитивный подход, применив его к супружеским парам и лечению супружеских разногласий. Эти авторы достигли кульминации своих исследований в книге «Когнитивно-поведенческая супружеская терапия» (Baucom & Epstein, 1990). Примерно в то же самое время Даттилио (1989) и Даттилио и Падес-ки (Dattilio & Padesky, 1990) представили чисто когнитивный подход к супружеской терапии. Параллельно этому появились работы Эллиса и его сотрудников (1989), которые применили ра-ционально-эмотивный подход к супружеской терапии. Бек (1988) описал свой когнитивный терапевтический подход к работе с супружескими парами в популярной книге «Любви никогда не хватает», которая представила когнитивный подход общественному мнению.

В конце 1980-х и начале 1990-х гг. когнитивно-поведенческий подход стал более широко применяться в семейной терапии. Среди первых работ, которые непосредственно обратились к этому вопросу, были книги под редакцией Эпштейна, Шлессин-гера и Драйдена (1988), а также небольшая работа Хьюбера и Ба-рута (1989). Этот подход был разработан дальше в серии последовательных статей Швебеля и Файна (1992в), Даттилио (1993в, 1994в, 1997) и Тейхмана (1992). Совсем недавно Даттилио (1998) создал основной сборник историй болезней, в котором обсуждается сочетание когнитивно-поведенческих стратегий с другими формами семейной терапии супружеских пар. Эта важная работа демонстрирует совместимость когнитивно-поведенческой терапии с широким набором форм.

Когнитивно-поведенческая семейная и супружеская терапия все еще находятся в периоде становления и нуждаются в ре-

Классические школы семейной терапии

зультативных исследованиях, которые бы подтвердили их эффективность в качестве особых форм терапевтического лечения. Однако они обещают стать основными теоретическими подходами.

^ ЛЕЧЕНИЕ СЕКСУАЛЬНОЙ ДИСФУНКЦИИ

Введение Вольпе (1958) принципа систематической десенсибилизации способствовало значительному прогрессу в области лечения сексуальной дисфункции. Как утверждает Вольпе, большинство сексуальных проблем являются результатом обусловленной тревоги. Ее терапия состоит из обучения супругов во время прохождения ими серий возрастающих по своей интимности встреч, при этом избегая мыслей об эрекции или оргазме. Вторым часто оказывающимся эффективным поведенческим подходом стал тренинг уверенности в себе (Lazarus, 1965; Wolpe, 1958). Во время этого тренинга социально и сексуально подавленных индивидов поощряют признавать и выражать свои потребности и чувства.

Несмотря на то что эти поведенческие средства часто приносили пользу, настоящим прорывом в этой области стала публикация подхода Мастерса и Джонсона (1970). За ним последовали работы тех ученых, которые применили и расширили их основную методику (Lobitz & LoPiccolo, 1972; Kaplan, 1974, 1979).

Хотя существует различие в деталях, имеется общий подход к лечению, которому следует большинство сексопатологов. Как и во всех других поведенческих методах, первым шагом является тщательная и скрупулезная оценка. Она включает в себя полное медицинское обследование, чтобы исключить органические проблемы, и подробные интервью для определения природы дисфункции и установления целей лечения. При отсутствии органических проблем лучше поддаются терапии такие случаи, где имеется недостаток информации, дефицит техник и дефицит сексуальной коммуникации. Те, кто страдает от преждевременной эякуляции, вагинизма или отсутствия оргазма, обычно хорошо реагируют на кратковременное лечение (от пяти до двадцати сеансов); случаи неспособности к эякуляции, отсутствия эрекции и длительного отсутствия сексуального желания обычно наиболее трудны для решения (Heiman, LoPiccolo & LoPiccolo, 1981).

Вслед за Мастерсом и Джонсоном терапевты были склонны сводить сексуальные проблемы в одну категорию - тревога, ко-

Майкл Николе, Ричард Шварц

торая мешала способности супружеских пар расслабиться и испытать возбуждение и оргазм. Хелен Сингер Каплан (1979) указывала, что существует три стадии сексуальной реакции и, следовательно, три типа проблем: расстройства желания, расстройства возбуждения и нарушения оргазма. Расстройства желания распределяются от «низкого уровня полового влечения» до полового отвращения. Лечение этих проблем часто достигает успеха, если клиенты настроены на лечение. Методика заключается в (а) компенсации тревоги и (б) помощи клиентам определить и подавить негативные мысли, которые мешают сексуальному желанию. Расстройства возбуждения включают в себя понижение эмоционального возбуждения и трудности в достижении и поддержании эрекции или способности к расширению и выделению смазки. При этих проблемах часто помогает сочетание техник релаксации и обучение супругов сосредоточению на физических ощущениях и ласках, а не на волнениях о том, что будет потом. Нарушения оргазма включают такие, как расстройства регуляции (например, преждевременный или задержанный), насыщенности и условий возникновения (например, некоторые испытывают оргазм только во время мастурбации). Проблемы с оргазмом могут быть либо хроническими, либо ситуативными. Преждевременная эякуляция обычно хорошо подвергается лечению; терапия отсутствия оргазма у женщин может дать хорошие результаты, если при этом женщину обучать практиковаться самостоятельно и фантазировать.

По окончании оценки клиентам объясняют ту роль, которую играет обусловленная тревога в проблемах, связанных с сексом, и им рассказывается, как она развивается и сохраняется в их сексуальных взаимоотношениях. Таким образом, инсайт и изменение установки являются основной частью терапии этого «поведения». Проблемы могут возникать не только из-за неосведомленности супругов, но и из-за несовместимости их установок по поводу секса с целями лечения. Джон Банкрофт, который использует поведенческий подход в лечении сексуальных проблем, заметил (1975), что «изменение установок является важной частью лечения, которое, к сожалению, игнорировалось поведенческими терапевтами» (с. 149). Каплан (1974) широко использует психодинамическую теорию и технику при работе со стойкостью установок. Установки можно изменить, если показать клиентам противоречия между их установками и реальностью; если искусно

Классические школы семейной терапии

поощрять изменения поведения (иногда чувства следуют за телом) и если способствовать катарсическому выражению чувств.

Хотя терапия сексуальных нарушений должна быть приспособлена для решения конкретных проблем, большинство видов лечения начинаются с фокусирования на чувственности. На этой фазе клиентов учат, как нужно расслабляться и получать удовольствие от прикосновений друг к другу. Им дается указание прийти домой и найти время, когда они оба будут довольно спокойны и ничто не будет отвлекать их внимание, а затем лечь в постель обнаженными. Затем они по очереди ласкают друг друга. Тот, кто получает ласки, должен расслабиться и сосредоточиться на чувстве прикосновения. Позже он должен сказать своему партнеру, какие именно прикосновения ему приятны, а какие нет. Сначала супругов учат не касаться друг друга в чувствительных областях груди и гениталий, чтобы избежать чрезмерной тревоги.

После того как они научились расслабляться и обмениваться нежными и приятными ласками, супругов поощряют быть более интимными, но останавливаться всякий раз, когда партнер начнет испытывать тревогу. Таким образом, упор на чувственность становится формой десенсибилизации в естественных условиях. Супруги, которые испытывают крайнюю тревогу и страх перед «занятием сексом» (что иногда сводится к нескольким лихорадочным минутам толчков и учащенного дыхания), учатся преодолевать свои страхи, постепенно делая свои взаимные ласки все более интимными. Когда тревога уменьшится, а желание возрастет, их призывают перейти к обмену все более интимными прикосновениями. В процессе этого супругов также учат общаться и говорить о том, что им нравится, а что нет. Например, женщина, вместо того чтобы терпеть что-нибудь неприятное до тех пор, пока она полностью не выйдет из себя и прекратит занятие сексом, должна научиться мягко направить своего партнера: «Нет, не так, а вот как». Сексопатологи также подчеркивают необходимость не испытывать тревоги по поводу инициации или отказа от сексуального контакта. Супругов учат, как приступать к сексу, избегая при этом двусмысленности и плохого распределения времени, что приводит к скованности, тревожности и в конечном счете страху.

После того как упражнения по выработке чувственности прошли успешно, терапевт приступает к техникам работы с определенными проблемами. У женщин наиболее обычными половыми аномалиями являются трудности оргазма (Kaplan, 1979).

Майкл Николе, Ричард Шварц

Эти проблемы часто связаны с недостатком информации. Возможно, женщина и ее партнер ожидают, что она будет стабильно испытывать оргазм во время полового акта без дополнительной стимуляции клитора. У мужчин наиболее частой проблемой является преждевременная эякуляция, в ходе лечения которой прибегают к

FAMILY THERAPY. CONCEPTS and METHODS

Fifth Edition

Allyn & Bacon Pearson Education, Inc.

Майкл Николе Ричард Шварц

СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ. КОНЦЕПЦИИ и МЕТОДЫ

УДК 615 ББК 53.5 Н63

MICHAEL P. NICHOLS, PH.D. RICHARD С SCHWARTZ, PH.D.

FAMILY THERAPY. CONCEPTS AND METHODS

Fifth Edition

Allyn & Bacon

Pearson Education, Inc.

Предисловие С. Минухина Оформление и макет художника А. Бондаренко

Николе М., Шварц Р.

Н 63 Семейная терапия. Концепции и методы/Пер, с англ. О. Очкур, А. Шишко. - М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 960 с, ил.

ISBN 5-699-08352-9

Это издание - без сомнения, самый полный учебник по семейной те -рапии, который предлагает обилие информации, представленной с осве­жающей ясностью и отсутствием сложной терминологии. В нем представлено исчерпывающее описание всех известных подходов к семейной терапии: от классических до новейших; вся эволюция семейной терапии от ее зарождения до сегодняшних дней. Авторы книги постарались сделать особый акцент на практической стороне каждого подхода, его методах и техниках. Читатель встретится на страницах книги с основателями семейной психологии - Бейтсоном, Аккерманом, Минухиным, Витакером и другими, а также с новыми именами, с теми, кто творит семейную терапию сегодня.

Для психологов, психотерапевтов, социальных работников, студентов и учащихся, преподавателей колледжей и вузов.

УДК 615 ББК 53.5

ISBN 5-699-08352-9

© 2001 by Michael Nichols.

Published by Arrangement with the original publisher, Pearson Education, Inc., publishing as ALLYN & BACON, a Company

© Оформление. А. Бондаренко, 2004

© OOO «Издательство «Эксмо», 2004

Посвящается нашим женам

Мелоди Николе и Нэнси Шварц

и детям Сэнди и Полу Николе

и Джесси, Саре и Хали Шварц.

Предисловие

В этой книге Майк Николе и Ричард Шварц повествуют нам об истории становления семейной терапии и делают это, нужно отметить, очень неплохо. Трудно представить более информа­тивное и читабельное руководство по этой теме.

Возникшая в конце 50-х, семейная терапия быстро сформи­ровалась благодаря безумию группы конструктивно мыслящих ученых и практиков. Около четырех десятилетий спустя теория и практика представляются сомнительными и неопределенными, что характерно для зрелости. Но вначале, как говорят историки, был Грегори Бейтсон на западном побережье - высокий, чисто выбритый угловатый интеллектуал, генератор идей, который ви­дел семью как систему. На восточном побережье был Натан Ак-керман - коротышка с окладистой бородой, являющийся во­площением харизматического лекаря, для которого семья была совокупностью индивидов, борющихся за поддержание баланса чувств, иррациональностей и желаний. Бейтсон - человек идей и Аккерман - человек страстей, отлично дополняли друг друга. Это Дон Кихот и Санчо Панса семейной системной революции.

Разнообразие открытий в клинической практике 1960-1970 гг. принесло семейной терапии ряд других ее названий - систем­ная, стратегическая, структурная, боуэновская, эмпирическая, а также выдающуюся солидарность в убеждениях и определении поля деятельности. Пионеры семейной терапии объединились в отвержении психоаналитической теории и единогласно приняли системный подход, но, несмотря на это, их терапевтические тех­ники очень различались.

В середине 70-х, когда семейная терапия успешно развива­лась, в сферу ее интересов стали входить самые разнообразные проблемы человека: наркотическая зависимость, госпитализи­рованные психиатрические пациенты, благотворительная по­мощь неимущим, насилие в семье и т . д. Работа в каждом на-

Предисловие

правлении представляла собой вызов. Практики использовали подобную экспансию семейной терапии как возможность при­менения новых подходов, некоторые из них шли вразрез с сис­темным.

Вызов системной теории (официальной науки в наше время) принял две формы. Одна была чисто теоретической: оспарива­лась идея того, что системный подход является универсальной схемой для изучения организации и функционирования всех че­ловеческих объединений. Главный протест исходил от феминис­тов, внимание которых привлекло отсутствие в концепции поня­тий тендера и власти и которые отмечали, как «бесполая теория» провоцирует искажения, если речь идет, например, о насилии в семье. Другая касалась связи теории и практики - возражение выражалось против навязывания системной теории как основ­ной для терапевтической практики. Подвергалась сомнению са­ма техника, однажды определившая поле. Неизбежно оно вновь скроет специфику и заново откроет для изучения свои старые табу: личность, интрапсихическую жизнь, эмоции, биологию, прошлое и особое место семьи в культуре и обществе.

Как свойственно любой официальной науке, она старается сберечь устоявшиеся концепции, тогда как прагматическое вни­мание к специфическим случаям требует новых и специфичес­ких откликов. В результате сегодня у нас есть официальная семей­ная терапия, на покровительство которой претендует Бейтсон, с одной стороны, а с другой - масса замечательных практиков, делающих тонкую и эффективную работу, которая все чаще рас­ходится с понятиями системного подхода. Как следствие - кон­фликт и спор о центральном понятии семейной терапии.

Сегодня, когда мнение об авторитете и ответственности те­рапевта далеко не однозначно, первые семейные терапевты вос­принимаются как «руководители» - убежденные сторонники изменений с четким пониманием того, как их осуществить. Те­рапия всегда была объединением усилий, но ответственность за руководство возлагалась на терапевта.

Некоторые школы семейной терапии стремятся оградить се­мью от назойливости терапевта. Они считают, что слишком на­вязчивое вмешательство может подавить и разрушить семью. Стартовав в качестве принятой в миланской группе идеи участия с сохранением нейтралитета, эта установка не так давно была возрождена конструктивистами, полагающими, что терапия мо­жет быть только диалогом между двумя соконструкторами пове­ствования, которое никоим образом не коренится на проверке

Предисловие

реальности. (Согласно существующей сегодня академической моде, история семейной терапии урезается до прямой линии от Бейтсона до Миланской школы и нарративных конструктивис­тов, тогда как такие имена, как Аккерман, Боуэн, Божормений-Неги, Флек, Хейли, Лидз, Минухин, Сатир, Витакер, Уинн и др., упускаются из виду.) Акцент современных конструктивистов на языке и смысле, а также их осмотрительность в сдерживании власти терапевта преподносится как радикальное новшество. Но эта забота о невмешательстве терапевта некоторым образом рег­рессирует к фрейдовской идее о терапевте как о «чистой доске», на которую пациент проецирует свои трансферентные фантазии.

Прикрывающийся тайнами многочиленных статей и книг по современной семейной терапии, подставное лицо, фикция - жаждущий власти терапевт укладывает пациентов на прокрустово ложе собственных пристрастий, подгоняя их до его параметров. Именно ради спасения семей от вторжения такого типа компе­тентности и создавалось множество новых терапевтических ме­тодов. Но приравненная к власти компетентность - ложная ма­тематика. Кроме того, контроль вовсе не исчез из семейной те­рапии после замены «вмешательства» на «сотворчество». Все, что произошло, - влияние терапевта стало подпольным. Производи­мое незаметно, оно может оставаться неисследованным.

Нарративный конструктивизм - любопытный способ рас­смотрения человеческого опыта, если выделять, что и делают на-рративисты, единственный важный аспект думающего, чувству­ющего и действующего существа, каким все мы являемся. Но такой философский взгляд, импортированный неизменным в интер­венционистскую кампанию, каковой и является семейная тера­пия (которая в конце концов существует для того, чтобы избав­лять от страданий), рождает сказочное чудище: терапевта, не осоз­нающего эффекта своих вмешательств, действующего, опираясь на власть, незримую для него. Единственный способ избежать воздействия, подобного удару кувалдой, как полагают сегодня многие, - это вмешательство только в качестве соконструктора повествований - как будто люди не только подвергаются воз­действию, но и не представляют собой ничего, кроме повество­ваний о себе.

На первый взгляд кажется, что жизнь Шварца - пример благополучия Его песни пела вся страна, мелодии из «Белого солнца пустыни», как и сама картина, были самыми любимыми у космонавтов. Именно его музыка впервые на советских станциях прозвучала на околоземной орбите. С ним работали самые выдающиеся театральные и кино режиссёры - Товстоногов, Якобсон, Пырьев, Швейцер, Ромм, Лунгин. Он лауреат Государственной премии и трёхкратный обладатель кинопремии «Ника». А за фильм «Дерсу Узала» японского режиссёра Акиро Куросавы был удостоен «Оскара». Кстати, на сегодняшний день это единственный музыкальный «Оскар» в России. Но на самом деле жизнь этого величайшего мастера была полна трагедий, потерь и разочарований. А сам он, сочиняя гениальные мелодии, около полувека прожил в небольшом посёлке Ленинградской области.

Родился Исаак Шварц в 1923 г. на Украине. В Ленинград семья переехала в 1930-м и жила в центре, рядом с Невским проспектом. То, что мальчик талантлив было ясно с самого начала. Уже в 12 лет он победил на конкурсе юных дарований в Ленинградской филармонии. А весной 1936-го 13-летний Исаак снялся в фильме «Концерт Бетховена». Однако затем наступила чёрная полоса. В 1936-м был арестован и через два года расстрелян его отец - профессор-арабист Ленинградского университета. Всю семью выслали из Ленинграда в Киргизию.

Любил «слушать тишину»

Казалось, отчаянью нет предела, клеймо «сын врага народа» должно было закрыто всё двери, но нет. Мать устроилась на швейную фабрику, а 14-летний Исаак стал давать уроки игры на фортепьяно для детей местных чиновников. Работал тапёром в кинотеатрах, подрабатывал концертмейстером. Войну он встретил руководителем хора Краснознамённого ансамбля песни и пляски Фрунзенского военного округа. Казалось, можно было продолжать там службу, но юноша идёт на фронт. Был сапёром и в 1942-м получил тяжёлую контузию. В Ленинград 22-летний Шварц вернулся только в 1945-м. И здесь удача - он знакомится с Дмитрием Шостаковичем, с которым они сразу нашли общий язык. Признанный классик не просто оценил талант молодого автора, но и помог юноше поступить в консерваторию и даже оплачивал учёбу одарённого, но бедного студента.

Исаак Шварц работал тапёром в кинотеатрах, подрабатывал концертмейстером. Фото: АиФ/ Елена Данилевич

В 1946-м Шварц помимо фортепьяно освоил и аккордеон. Зная об этом, в консерватории его попросили летом поработать массовиком-затейником в одном из пионерских лагерей. Так в 1946-м он впервые приехал в посёлок Сиверский в 70 км от Петербурга. Впоследствии это сыграло решающую роль в его жизни и творчестве. Сиверская так очаровала великого мелодиста, что в 1964-м он построил здесь простой без особого комфорта и архитектурных излишеств домик, и навсегда поселился в этом месте. Называл себя «сиверским отшельником» и не уставал повторять, что любит в примыкающем сосновом лесу «слушать тишину».

Исаак Шварц называл себя «сиверским отшельником».Фото: АиФ/ Елена Данилевич

Никогда не халтурил

«Я счастлив, что всё так удачно сложилось, - писал об этом повороте судьбы сам композитор. - И вправду, это моё место, благословенное место, я его отлично чувствую, и оно меня, вероятно, тоже. Судите сами, я здесь написал огромное число музыки, два балета: «Страна чудес» и «Накануне» (по роману Тургенева). В Сиверской появилась моя музыка к известным спектаклям Георгия Товстоногова, таким как: «Идиот», «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты»… Да и музыки к фильмам написано до чёртиков! Причём многие из этих кинокартин, что мне, безусловно, приятно, стали любимы нашим народом. Это «Звезда пленительного счастья» - там моя песня «Кавалергарда век недолог». «Соломенная шляпка», где «Иветта, Лизетта, Жоржетта…»? И, конечно, «Белое солнце пустыни». Практически под всем можно подпись ставить: «Сделано в Сиверской!» Так что есть чем похвастать… Здесь родились более ста пятидесяти мелодий к спектаклям и фильмам. И одна единственная самая «космическая» в мире песня… В «Книге рекордов Санкт-Петербурга» сказано, что я тот самый композитор, чья музыка впервые зазвучала в космосе. Это была моя песня «Ваше благородие, госпожа Удача!» из фильма Владимира Мотыля «Белое солнце пустыни».

Кстати, «Книгу рекордов Санкт-Петербурга» Шварцу подарил космонавт Георгий Михайлович Гречко с трогательной надписью: «Исааку Иосифовичу Шварцу с благодарностью за музыку, которая вдохновляет космонавтов на полёт! Космонавт Г. Гречко. 6.10.2007».

Творил он с невероятным азартом. Начиная с 58-го, каждый год выдавал по несколько песен к самым кассовым советским картинам. «Женя, Женечка и Катюша», «Возвращение Святого Луки», «Братья Карамазовы», «Проверка на дорогах», «Соломенная шляпка», «Блондинка за углом»... В его музыке уживались нежность и драматизм, а мелодия, казалось бы, лилась сама собой.

«Могу сказать с чистой совестью, что я никогда не халтурил в кино, - говорил Исаак Шварц. - Впрочем, как и в театральной работе. Мне ни за одну работу свою не стыдно».

С ним считали работать за честь многие знаменитости. Они приезжали прямо сюда, в Сиверскую. Для своих друзей Шварц на участке построил ещё один тоже очень скромный домик.

С ним считали работать за честь многие знаменитости. Фото: АиФ/ Елена Данилевич

Именно в его стенах Булат Окуджава писал «Путешествие дилетантов», жили Акира Куросава и Иосиф Бродский, неделями гостил Павел Луспекаев. Сюда дважды приезжал Владимир Высоцкий, а Андрей Миронов искал «подход» к «Соломенной шляпке». Сегодня здесь мемориальный музей. В комнатах бережно, в деталях сохраняется вся обстановка. Открыт рояль, на нём недописанная партитура, карандаш, который, кажется, только что оставил хозяин, фотографии с автографами известных на весь мир гостей.

Местные жители платили именитому земляку искренней любовью. Сиверской музыкальной школе искусств присвоено имя мастера. И сегодня в Гатчинском доме культуры состоится концерт, посвящённый дню рождения маэстро, а до 1 июня в музее-усадьбе продлится выставка «Музыка - это «я», это «душа», это «жизнь».

ОСНОВЫ СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

В списке студентов не так уж много информации. Только имя, Холли Роберте, факт, что она учится на последнем курсе колледжа , и характеризующая ее жалоба: «Затруднения в принятии решений».

Первое, что сказала Холли, придя на прием: «Я не уверена, что должна здесь находиться. У вас, вероятно, много пациентов, которые нуждаются в помощи больше, чем я». Потом она начала плакать.

Была весна. Цвели тюльпаны, деревья одевались в зеленую листву, и лилии наполняли воздух благоуханием. Жизнь во всех своих проявлениях проходила мимо нее, а Холли пребывала в мучительной, необъяснимой депрессии.

Решение, в принятии которого затруднялась Холли, касалось того, что она будет делать после выпускных экзаменов. Чем сильнее она старалась это понять, тем меньше могла сосредоточиться. Она начала просыпать и пропускать занятия. В итоге ее соседка по комнате предложила обратиться в службу здоровья. Холли сказала: «Я не пойду. Сама могу справиться со своими проблемами».

Тогда я занимался катарсической терапией. У большинства людей имелись истории, чтобы рассказать их, и слезы, чтобы поплакать. Я думаю, в некоторых историях сгущались краски ради привлечения симпатии и внимания окружающих. Мы, по-видимому, разрешаем себе поплакать только при некоторых особо извиняющих нас обстоятельствах. Мы стыдимся проявления любых человеческих эмоций и чувствуем себя виноватыми, если идем на это.

Майкл Николе, Ричард Шварц

Я не знал, что стояло за депрессией Холли, но был уверен, что смогу помочь. Я чувствовал себя спокойно рядом с депрессивными людьми. В свое время, когда я заканчивал университет, умер мой друг Алекс, и мне самому пришлось пережить непродолжительную депрессию.

Когда умер Алекс, у меня были летние каникулы, которые в моей памяти окрасились в темный цвет скорби. Я много плакал, и стоило кому-нибудь сказать, что жизнь продолжается, я свирепел. Священник Алекса попытался внушить мне, что его смерть - не самая ужасная трагедия, потому что теперь «Алекс в раю с богом». В ответ я хотел закричать, но вместо этого окаменел. В подавленном настроении я вернулся в колледж и постоянно думал о том, что предал Алекса. Ведь жизнь продолжалась. Я все еще время от времени плакал, но со слезами пришло тягостное открытие. Моя скорбь не только об Алексе. Да, я любил его. Да, я потерял его. Но смерть друга предоставила оправдания тому, что я оплакиваю все свои каждодневные невзгоды. Может, горе всегда приводит к этому? В то время скорбь заставила меня считать себя предателем. Я использовал смерть Алекса для собственного оправдания.

Я задавал себе вопрос-: отчего Холли так подавлена? К тому же у нее не было драматической истории. Ее чувства были расфокусированы. После тех первых минут в моем офисе она редко плакала. Если это все же случалось, то больше походило на непроизвольную утечку, чем на высвобождение через плач. Холли говорила о будущем, но не знала, чем хочет заняться в своей жизни. Она говорила, что у нее нет бойфренда, а сама редко ходила на свидания. Девушка мало рассказывала о своей семье, и, по правде говоря, меня это не слишком интересовало. Я считал, что дом - это место, которое вам приходится покидать ради собственного взросления, чтобы обрести свое «я».

Холли была ранима и нуждалась в поддержке, но что-то заставляло ее отстраняться, будто она не чувствовала себя защищенной и не доверяла мне. Это озадачивало. Я очень хотел ей помочь.

Прошел месяц, депрессия Холли росла. Мы стали встречаться трижды в неделю, но так и не продвинулись никуда. В один из вечеров в пятницу она настолько пала духом, что я побоялся от-

Состояние семейной терапии

пустить ее в общежитие одну. Я предложил ей прилечь на кушетку в моем офисе и с ее разрешения позвонил ее родителям.

На звонок ответила миссис Роберте. Я сказал ей, что она вместе с мужем должна приехать в Рочестр и встретиться со мной и Холли для обсуждения целесообразности ухода их дочери в лечебный академический отпуск и возвращения домой. Не будучи уверенным, что мой авторитет подействовал, я заставил себя подобрать более жесткие аргументы. Миссис Роберте удивила меня, согласившись приехать немедленно.

Первое, что произвело на меня отталкивающее впечатление от родителей Холли, было несоответствие их возрастов. Лена Роберте выглядела как чуть более старшая версия Холли; ей было не больше тридцати пяти. Ее муж выглядел на все шестьдесят. Это свидетельствовало о том, что он - отчим Холли. Они поженились, когда Холли было шестнадцать.

Я не припомнил, что во время нашей первой встречи с девушкой упоминались данные факты. Оба родителя были озабочены случившимся с дочерью. «Мы сделаем все, что вы посчитаете нужным», - сказала миссис Роберте. Мистер Морган (отчим) пообещал принять меры к тому, чтобы хороший психиатр «помог Холли преодолеть этот кризис». Но Холли заявила, что не хочет возвращаться домой, причем вложила в свои слова столько энергии, что за все время нашего общения подобное было впервые. Это было в субботу. Я решил, что нет необходимости принимать поспешное решение, и мы договорились встретиться еще раз в понедельник.

Когда Холли и ее родители появились в моем офисе в понедельник утром, стало очевидно, что что-то произошло. Глаза миссис Роберте были красными от слез. Холли бросала на нее свирепые взгляды и прятала глаза, ее губы подрагивали, а рот кривился. Мистер Морган обратился прямо ко мне: «Мы были в ссоре в этот уик-энд. Холли оскорбляла меня, а когда я пытался отвечать на это, Лена принимала ее сторону. Это ситуация, которая преследует нас с самого первого дня брака».

Проявилась одна из тех болезненных историй о ревности и обиде, которые трансформируют обычную любовь в горькие, унизительные чувства и очень часто разбивают семью. Миссис Роберте было 34, когда она встретила Тома Моргана. Он был зрелым 54-летним мужчиной. Кроме возраста, еще одним различием между ними были деньги. Он был удачливым биржевым маклером, удалившимся на покой на ферму, где разводил лоша-

Майкл Николе, Ричард Шварц