Есть ли предназначенные к погибели? Учение протестантов о предопределении.

Данный текст,как мне кажется,-пример того,что можно написать много,но по сути поставленного вопроса практически ничего.Дело в том,что ответ на вопрос,есть ли учение о божественном предопределении в Библии, следует искать,на мой взгляд,не в учениях "блаженного" Августина,не в постановлениях соборов и пап,не в учениях протестантизма и католицизма (которые справедливо выделены в самостоятельные доктрины).Библейское учение о божественном предопределении находится,как может быть ни странно для кого-то это звучит,в самой Библии и искать его логичнее всего именно в этой книге.Если,конечно,мы хотим его найти,а не занимаемся закапыванием истины в толстый слой посторонних учений,лишь с виду напоминающих искомое.
Будем ли мы,плывя на корабле,изучать его устройство,разглядывая обманчивое отображение нашего корабля в море?Зачем,какой смысл,если перед нами сам корабль,источник его отображения в водах?
Зачем изучать библейское учение по каким-то позднейшим писаниям и постановлениям,противоречащим и друг другу,и первоисточнику,которому они,как сами утверждают,следуют,когда налицо сам первоисточник?Я не нахожу в этом смысла.
Вынужден с огорчением заметить,что первая часть помещенного выше исследования просто-таки кишит противоречиями и нестыковками.Вначале заявляется:"Священное Писание говорит о предопределении в разных контекстах".Однако затем вдруг следует опровержение заявленного принципа:"В Библии нет разработанного учения о предопределении".А значит,как я понимаю,нет вообще никакого учения о предопределении,тем более "в разных контекстах",ведь "учение" может быть только "разработанным".Так Библия говорит о предопределении или в нем нет учения о предопределении?Вы уж,друзья,определитесь,пожалуйста!..
Но дальше еще хлеще.Тут же приводятся слова апостола Павла (а его сочинения,к сведению,входят в состав Библии),призванные,судя по всему,послужить свидетельством существования учения о божественном предопределении в Библии.И тут же опять опровержение собственного постулата.Оказывается,"идея абсолютного предопределения появляется впервые у блаженного Августина.(Вообще,это знак,когда у агностиков и скептиков по отношению к верующему человеку появляется эпитет "блаженный").
Но простите,какое отношение имеет Августин,живший в 4-5 веках,к Библии,написание которой было закончено за четыре столетия до этого?И какое отношение может иметь учение Августина,пусть и блаженного,об абсолютном божественном предопределении к библейскому учению?Если имеет,то самое опосредованное,и эту связь надо показать.А то получается,что мы судим о симфонии Моцарта по ее джазовой обработки Майлсом Дэвисом.
Спешу сразу всех успокоить (а кого-то,возможно,разочаровать):я тоже считаю,что в Библии есть учение о божественном предопределении.Перефразируя старую "типа песню"-божественное предопределение в Библии есть,оно там не может не быть.Но является ли оно абсолютным?От ответа на этот вопрос,я уверен,зависит наше понимание других библейских учений,в том числе учения о причинах существования зла и об ответственности за него Бога.
Для того,чтобы попытаться раскрыть проблему божественного предопределения в Библии,необходимо,мне кажется,принять во внимание три фактора и то,как эти три фактора между собой взаимодействуют.Что же это за факторы?
1).Способность предвидеть и предопределять присуща Богу:смотрите,напр,Исаия 44:6-9;48:3-7;42:9;Иеремия 50:45,46.
2).Все разумные создания наделены Богом свободой выбора:см.,напр.,Иисус Навин 24:15;Второзаконие 30:19,20.
Утверждение Библии,что человек создан "по образу Бога",было бы пустым,если бы человек не мог принимать собственные решения и нести за это ответственность,как это делает Создатель.
3).В решении вопроса необходимо принимать во внимание нравственные нормы Бога и его качества-справедливость,честность,нелицеприятие,любовь,милосердие,долготерпение и доброту (2 Петра 3:9).
Вот эти три фактора."Любительские" толкования понятий "предопределение" и "предвидение" уже были даны в исследовании выше.Я считаю,пока этого достаточно.Так что самое время проследить,каким образом взаимодействие трех перечисленных факторов помогает нам разрешить вопрос о божественном предопределении в Библии.
1).Есть такое мнение,что если Бог не предопределяет все и вся,то он вовсе не всемогущ и не всеведущ,а значит вовсе и не Бог.На мой взгляд,подобное рассуждение неверно в принципе.
Должен ли штангист-тяжеловес,беря своего ребенка на руки,схватить дитя со всей своей недюжинной силой и причинить ему боль,а то и увечье?Да нет,конечно!Он же штангист,а не изверг.Любой человек,даже самый могущественный во всех смыслах,применяет свою силу и могущество,когда,например,вразумляет своего сына,в необходимы дозах,а не всецело,исходя из обстоятельств и своих духовных и нравственных качеств.
Всемогущество,я бы сказал,всесилие Бога,совершенно и безгранично.Однако это совершенство не требует,чтобы он всегда использовал свою силу,так сказать,на полную катушку.Иначе,например,во времена потопа он уничтожил бы не только города и народы,но и всю землю и все живое на ней.Следовательно,когда Бог пользуется своей силой,он не задействует ее целиком (ведь она безгранична),но использует ее целенаправленно и ограниченно,с конкретной целью и в согласие со своим замыслом,со своим понятием справедливости.А когда это оправданно,проявляет милосердие.
Аналогично можно порассуждать и о способности Бога предвидеть:вопрос ведь не в том,способен ли Бог что-то предвидеть и предопределить,так как для Бога все возможно (Матфея 19:26),а в том,решает ли он что-то предвидеть или предопределять.Всемогущество Создателя заключается и в том,что он может что-то делать,а может что-то не делать-в соответствии с собственными установленными нормами,а также в соответствии с собственными понятиями о добре и справедливости.Тот,кто утверждает,что Бог всегда должен применять свою способность предопределять,причем всегда в полной мере,лишает Всевышнего всемогущества,свободы выбора,мудрости,милосердия,справедливости и других качеств,которые изначально ему присущи.Выход из этого логического тупика в том,что Бог пользуется своей способностью предвидеть не безгранично,а избирательно,руководствуясь собственными принципами (как и в случае с силой)."Если Ты,Господи,будешь замечать беззакония,..кто устоит?" (Псалом 129:3).
Кроме того,Бог сначала исследует положение дел и только потом выносит решение:Бытие 11:5-8;18:20-22;Амос 3:7.И он предупреждает людей о выносимых им решениях и объявляет об этом.Избирательное применение способности предвидеть будущее означает,что Бог может принять решение не предвидеть абсолютно все будущие поступки своих созданий.
2).Но,повторяю,Бог конечно же обладает способностью предвидеть и широко пользуется ею.Об этом как раз и говорят некоторые из приведенных в исследовании стихов.(На досуге можно подробно обсудить их).Однако даже когда Бог что-то предвидит и предопределяет,это не означает,что у отдельных людей из тех групп или народов,для которых определяется будущее,не было возможности сделать собственный выбор и пойти другим путем,отличным от того,каким идет большинство:"Не следуй за большинством на зло" (Исход 23:2).
У Бога есть замысел относительно Земли и людей (Бытие 1,2 главы).И этот замысел несомненно будет исполнен (Исаия 46:10).Но то,что человечество в целом пошло своей дорогой,которую не Создатель,а сами люди себе уготовили со времен Адама и Евы,уже неоспоримо свидетельствует о том,что Бог создал их отнюдь не кодированными роботами.Бог наделил людей свободой выбора,но не лишает и себя свободы маневра,свободы выбора путей в исполнении своего замысла в соответствии со своими качествами и со своими понятиями о добре и справедливости.
Бог предупредил,что Израиль и Иуда будут наказаны за грехи,но каждый отдельный человек мог спастись,и Бог определил пути спасения (Иеремия 21:8,9;Иезекииль 33:1-20)."Я буду судить каждого по его путям,"-говорит Создатель (Иезек. 33:20)."Каждый понесет свою ношу" (Галатам 6:5).
Бог иногда определял пути отдельных людей.Точнее,определял для них задания,которые,согласно замысла Всевышнего,они должны были выполнить (вспомним Кира).Но это не гарантировало,что они останутся верными до смерти и обретут вечное спасение (Соломон,Иосия).Как не лишало их возможности обратиться с путей,неугодных Богу,на праведный путь (Манассия-2 Параллеп.,33 глава).Когда человек вставал на верный,согласно нормам Бога,путь,Всевышний отменял свои прежние решения относительно него ("сожалел" о своих прежних решениях)-пример Езекии (4 Царей 20:1-6).
Так же Бог поменял свое решение относительно ниневитян.И не потому,что изменил своим принципам,а потому что изменились и раскаялись ниневитяне.
Рассуждающие в пользу теории абсолютного божественного предопределения любят приводить в пример Иуду Искариота.Но нельзя сказать,что Бог предопределил предательство Иуды.Пророчества (Псалом 40:10) указывали на то,что Иисуса предаст один из его близких людей,но не уточняли,кто именно.Так что Иуда сам выбрал свою участь,сам сделал себя исполнителем этого пророчества.
Мессия,или Христос,Помазанник,должен был стать обещанным Потомком (Семенем),через которого благословятся все праведные люди из всех народов (Галатам 3:8,14).Бог выбрал для этой миссии своего первородного Сына.Ничто не указывает на то,что Сын был избран для этой роли еще до своего сотворения.Очевидно,что это произошло уже после мятежа в Эдеме (Бытие 3:15).И это решение Отца-что пророчество исполнит его Сын-было обоснованным.Ведь Бог тесно общался с Сыном на протяжении длительного периода времени,прекрасно его знал и был уверен,что тот в точности исполнит все пророческие обещания и образы (Филипп.2:5-8;Матфея 11:27;Иоанна 10:14,15).Кроме того,это решение Бог несомненно принял с согласия Сына,полностью одобрявшего все действия Отца (Матфея 26:42).Так что об абсолютном предопределении не может быть речи и в случае с Христом.
Уже тысячи лет,вроде бы умные люди,никак не могут связать два положения:положение о том,что Бог способен предвидеть и предопределять,и положение о том,что Бог дал разумному существу свободу выбора.А не могут они сделать это,так как упорно подменяют понятие всемогущества Бога понятием рабской подчиненности Бога этому своему могуществу,которое в конечном итоге следует из учений этих умных людей.Но не всемогущество над Богом,а Бог над всемогуществом.
Связь между этими двумя положениями-качества и способности Бога,такие как любовь (1 Иоанна 4:8),справедливость,мудрость,милосердие,долготерпение,в согласие с которыми Всевышний устанавливает свои нормы и действует в соответствии с ними.Если бы у Бога были только две способности-всемогущество и всеведение-тогда,наверное,Бог действительно давно бы уже все предопределил,а затем разрушил и существовал бы в гордом праведном одиночестве.Но Создатель (как видим) обладает и другими,не менее важными,качествами.
Из этого рассуждения,мне кажется,очевидно:корабль лучше изучать не по отражению в мутной,зыбкой воде,а по нему самому.А уж если это невозможно (как,например,невозможно непосредственно увидеть свое лицо),то необходимо чистое и незамутненное зеркало (1 Коринфянам 13:12;Иакова 1:23).Библия,как правило,сама себя нормально объясняет.А все ее толкования требуют тщательной проверки на соответствие источнику.

P.S. Ну а что касается шутки относительно прогноза погоды,то кому-то она,возможно,покажется остроумной.А мне она кажется простым выражением того,что автор ее не до конца разобрался в сути проблемы божественного предопределения.Как говорится,не докопал.А может,наоборот-перекопал.
Человек создан по образу Бога.А значит создан и со способностью предсказывать будущие события.В данном случае,климатические.Да,эта способность предсказывать у человека является лишь отдаленным,несравнимым подобием соответствующей способности Бога.Но все-таки она есть,и Всевышний,который,как мы убедились,не предопределяет все и вся,дает своему разумному творению,в меру возможностей последнего,этой способностью баловаться.

Предопределение - представление, распространяемое представителями религиозных монотеистических учений, согласно которому деятельность и судьба людей всецело определяются волей Бога. Центральное место это представление занимает в религиозной философии истории. В частности, в христианской философии Августина оно выступает в форме провиденциализма как предопределенности пути и конечной цели истории - к эсхатологическому «Царству Божию». Такое представление стало основой всей средневековой церковной христианской истории и продолжало оказывать свое влияние и в дальнейшем. Острые дискуссии вокруг идеи П. возникли в христианстве, как и в др. религиях, в связи с решением проблемы о свободе воли и ответственности человека. Если деятельность и судьба человека полностью предопределены божественной волей, он не несет никакой ответственности за свои поступки. В таком случае он не может быть обвинен в грехах, и, следовательно, защитники идеи об абсолютной предопределенности подрывают моральные устои общества. С др. стороны, сторонники свободы воли слишком многое предоставляют произволу личности и тем самым покушаются на прерогативы религии и на те же моральные устои. Особо острая полемика между защитниками противоположных взглядов на П. возникла в период религиозной Реформации. Такие вожди Реформации, как М. Лютер и особенно Ж. Кальвин, выступили против засилья римско-католической церкви, ее торговли индульгенциями и др. злоупотреблений духовенства. Они заявляли, что спасение человека может быть достигнуто только верой, которая даруется ему Богом, и поэтому защищали идею об абсолютном П. В этой связи они не только не проводили никакого различия между духовенством и мирянами, но считали, что служение Богу может быть достигнуто не столько соблюдением церковных обрядов и ритуалов, сколько мирскими делами и заботами (справедливостью, экономным ведением хозяйства, накоплением добра, бережливостью и т.п.). Возникшая на этих принципах протестантская мораль способствовала, как известно, формированию первоначального накопления капитала.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

Предопределение – в религ. системах мышления исходящая от воли божества детерминированность этич. поведения человека и отсюда – его "спасения" или "осуждения" в вечности (греч. προορισμός, лат. praedestinatio или praedeterminatio). Поскольку с т. зр. последоват. монотеизма все существующее в конечном счете определяется волей бога, всякая монотеистич. теология по необходимости должна считаться с идеей П. (ср. религ. фатализм ислама, образ ветхозаветной "Книги жизни" с именами избранников Яхве, Исх. XXXII, Пс. XIX, 29; Дан. XII, 1 и т.п.). При этом концепция П. вступает в противоречие с учением о свободе воли и ответственности человека за его вину, без к-рого невозможна религ. этика.

В истории христианства полемика вокруг П. была обусловлена не столько потребностями устранения логич. противоречий вероучения, сколько борьбой двух конкурирующих типов религ. психологии: с одной стороны, индивидуалистич. и иррационалистич. переживания безнадежной виновности и безотчетной преданности богу, с другой – догматич. рационализма церкви, строящей свои обещания спасения на юридич. понятиях "заслуги", к-рую верующий приобретает через повиновение церкви, и "награды", к-рую она может ему гарантировать.

Мотив П. в Евангелиях имеет преим. оптимистич. характер и выражает уверенность адептов новой религии в своем избранничестве и призвании (см., напр., Матф. XX, 23, Иоанн X, 29). Религ. аристократизм гностиков потребовал резкого разделения на "тех, кто от природы сродни небесам", и "тех, кто от природы сродни плоти" (см. G. Quispel, An unknown fragment of the Acts of Andrew, в кн.: Vigiliae Christianae, t. 10, 1956, p.129–48).Спекулятивную разработку идеи П. дают Послания Павла (Рим. VIII, 28–30; Эф. 3–14 и, особенно, Тим. II,1,9), связывая ее с новой концепцией благодати (χάρις) и перенося акцент на иллюзорность самостоят. нравств. усилий человека ("Что ты имеешь, чего бы ты не получил?" – Коринф. I, 4, 7). Именно эта акцентировка доминирует у Августина, умозаключающего от пессимистич. оценки нормального состояния человека К необходимости благодати, к-рая выводит его из тождества самому себе и тем "спасает"; эта благодать не может быть заслужена и обусловливается лишь свободным произволом божества. Формула Августина "дай, что повелишь, и повелевай, что пожелаешь" (da, quod iubes et iube quod vis) ("Исповедь", Х, 31) вызвала протест Пелагия, противопоставившего ей принцип свободной воли. Хотя реально пелагианство могло апеллировать лишь к практике монашеского "подвижничества", оно реставрировало нек-рые черты антич. героизма (человек самостоят. усилием восходит к божеству).

Несмотря на неоднократные осуждения пелагианства церк. инстанциями, полемика не прекратилась и в 5–6 вв. (августинизм отстаивали Проспер Аквитанский, Фульгенций и Цезарий из Арля, пелагианство – Фауст из Риеца). Постановление собора в Оранже (529) подтвердило авторитет Августина, но не смогло добиться реального усвоения церковью идеи П. Проблематика индивидуалистич. религ. переживания, жизненно важная для Августина, теряет на время всякое значение: религиозность раннего средневековья исключительно церковна. Характерно, что паулинистско-августиновское понятие благодати в 6 в. радикально переосмысляется: из личного переживания она становится эффектом церк. "таинств". Церковь стремилась осмыслить себя как институцию универс. "спасения", в рамках к-рой любой верующий через подчинение ей может заслужить потустороннюю награду; если она во имя своих притязаний посягала на важный для христианства тезис о вечности загробного воздаяния (учение о чистилище, легенды об избавлении церковью душ из ада), то в земной жизни для непреложного П. заведомо не оставалось места.

Вост. церковь, над к-рой не тяготел авторитет Августина, была особенно последовательна: уже Иоанн Златоуст подменяет понятие "П." понятием "предвидения" (πρόγνωσις) бога и тем сводит на нет тенденцию этич. иррационализма. За ним идет крупнейший авторитет православной схоластики, оказавший влияние и на ср.-век. Запад, – Иоанн Дамаскин: "бог все предвидит, но не все предопределяет". Православная церковь восстанавливает на правах догмы учение Оригена о намерении бога спасти всех (но бее логич. вывода о том, что все действительно спасутся, как учил Ориген).

На Западе попытка Готшалька (ок. 805 – ок. 865) обновить учение о П. в форме доктрины "двойного" П. (gemina praedestinatio – не только к спасению, но и к осуждению) признается еретической. В системе Иоанна Скота Эриугены учение о "простом" П. (simplex praedestinatio – только к спасению) обосновывалось отрицанием (в неоплатонич.духе) сущностной реальности зла; это решение проблемы вело к пантеистич. оптимизму и также было неприемлемо для церкви. Зрелая схоластика относится к проблеме П. с большой осторожностью и без глубокого интереса. Бонавентура предпочитает давать формулировки об "изначальной любви" (praedilectio) бога как об истинной причине моральных достижений человека. Фома Аквинский также учит о любви бога как истинном источнике морального добра, в то же время подчеркивая момент свободного сотрудничества человеч. воли с божеств. благодатью. Схоластика избегает проблемы П. к осуждению.

Религ. индивидуализм Реформации обусловил повыш. интерес к проблеме предопределения Лютер возрождает паулинистско-августиновский стиль религ. психологизма, оценивая католич. концепцию "заслуги" как кощунственное торгашество и выдвигая против нее теории несвободы воли и спасения верой. Еще дальше идет Кальвин, отчетливо выразивший бурж. содержание Реформации: он доводит учение о "двойном" П. до тезиса, согласно к-рому Христос принес себя в жертву не за всех людей, но только за избранных. На связь доктрины Кальвина с действительностью эпохи "первоначального накопления" указывал Энгельс: "Его учение о предопределении было религиозным выражением того факта, что в мире торговли и конкуренции удача или банкротство зависят не от деятельности или искусства отдельных лиц, а от обстоятельств, от них не зависящих" (Энгельс Ф., Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 22, с. 308). Жестокое пренебрежение к обреченным, контрастирующее с традиц. жалостью к кающемуся грешнику, характеризует вытеснение феод. патриархальности в отношениях между людьми сухой бурж. деловитостью. Доктрина Кальвина встретила сопротивление приверженцев голл. реформатора Я. Арминия (1560– 1609), но была официально принята на синоде в Дорте 1618–19 и на Вестминстерской ассамблее 1643.

Православие реагировало на протестантские доктрины П., продемонстрировав на Иерусалимском соборе 1672 верность своим старым взглядам о воле бога к спасению всех; этих взглядов православная церковь держится и поныне. Католич. контрреформация пошла по линии отталкивания от августиновской традиции (в 17 в. был случай издания сочинений Августина с купюрами мест о П.); особенно последовательными в этом были иезуиты, противопоставившие крайний моральный оптимизм суровости протестантов. Иезуит Л. Молина (1535–1600) решился до конца заменить идею П. учением об "условном знании" бога (scientia condicionata) о готовности праведников свободно сотрудничать с ним; это знание и дает божеству возможность "заранее" награждать достойных. Тем самым понятия заслуги и награды были универсализированы, что отвечало механич. духу контрреформац. религиозности. Совр. католич. теологи (напр., Р. Гарригу-Лагранж) защищают свободу воли и оптимистич. понимание П.: многие среди них настаивают на том, что человек может добиться спасения и не будучи к нему предопределенным. При этом в рамках совр. неосхоластики продолжается полемика между ортодоксально-томистским и иезуитским пониманием П.

Отношение либерального протестантизма конца 19 – нач. 20 вв. к проблеме П. было двойственным: идеализируя августиновский религ. психологизм, он критически относился к "наркотическим" (выражение А. Гарнака) элементам последнего, т.е. прежде всего к пессимистич. концепции П. Более последовательна в своей реставрации архаич. суровости раннего протестантизма совр. "неоортодоксия" в ее германско-швейцарском (К. Барт, Э. Бруннер, Р. Бультман) и англо-саксонском (Р. Нибур) вариантах. Настаивая на абс. иррациональности и притом индивидуальной неповторимости "экзистенциальных" взаимоотношений бога и человека (по словам К. Барта, "отношение именно этого человека к именно этому богу есть для меня сразу и тема библии, и сумма философии"), "неоортодоксия" с логич. необходимостью тяготеет к кальвинистскому пониманию П.

Будучи специфич. продуктом религ. мировоззрения, понятие "П." служило в истории философии логич. моделью для постановки таких важных общефилос. проблем, как вопрос о свободе воли, о согласовании детерминизма и моральной ответственности и т.п.

Лит.: К. Маркс и Ф. Энгельс о религии, М., 1955, с. 114–115; Friеhоff С., Die Prädestinationslehre bei Thomas von Aquino und Calvin, Freiburg (Schweiz), 1926; Garrigou-Lagrange, La prédestination des saints et la grâce, P., 1936; Hygren G., Das Prädestinationsproblem in der Theologie Augustins, Gött., 1956; Rabeneck J., Grundzüge der Prädestinationslehre Molinas, "Scholastik", 1956, 31. Juli, S. 351–69.

С. Аверинцев. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960-1970.

Предопределение (греч. προορισμός, лат. praedestinati или praedeterminatio) - в религиозных системах мышления исходящая от воли Божества детерминированность этического поведения человека и отсюда - его “спасения” или “осуждения” в вечности. Поскольку с точки зрения последовательного монотеизма все существующее в конечном счете определяется волей Бога, всякая монотеистическая теология по необходимости должна считаться с идеей предопределения (ср. религиозный фатализм ислама, образ ветхозаветной “Книги жизни” с именами избранников Яхве - Исх 32: 32-33; Пс 68:29; Дан 12:1 и др.). При этом концепция предопределения вступает в противоречие с учением о свободе ваял и ответственности человека за его вину, без которого невозможна религиозная этика.

В истории христианства полемика вокруг предопределения была обусловлена не столько потребностями устранения логических противоречий вероучения, сколько борьбой двух конкурирующих типов религиозной психологии: с одной стороны, индивидуалистические и иррационалистические переживания безнадежной виновности и безотчетной преданности Богу, с другой - догматический рационализм церкви, строящей свои обещания спасения на юридических понятиях “заслуги”, которую верующий приобретает через повиновение церкви, и “награды”, которую она может ему гарантировать. Мотив предопределения в Евангелиях имеет преимущественно оптимистический характер и выражает уверенность адептов новой религии в своем избранничестве и призвании (напр., Мф 20: 23, Ин 10: 29). Религиозный аристократизм гностиков потребовал резкого разделения на “тех, кто от природы сродни небесам” и “тех, кто от природы сродни плоти” (Quispel G. An unknown fragment of the Acts of Andrew,- Vigiliae Chnstianae, 1.10,1956, p. 129-48). Спекулятивную разработку идеи предопределения дают Послания ап. Павла (Рим 8: 28-30; Εφ 1: 3-14 и, особенно, 2Тим 1: 9), связывая ее с новой концепцией благодати (χάρις) и перенося акцент на иллюзорность самостоятельных нравственных усилий человека (“Что ты имеешь, чего бы не получил?” - 1Кор 4:7). Именно эта акцентировка доминирует у Августина, умозаключающего от пессимистической оценки нормального состояния человека к необходимости благодати, которая выводит его из тождества самому себе и тем “спасает”; эта благодать не может быть заслужена и обусловливается лишь свободным произволением Божества. Формула Августина “дай, что повелишь, и повелевай, что пожелаешь” (da, quod iubes et uibe quod vis) (“Исповедь”, X, 31) вызвала протест Пелагия, противопоставившего ей принцип свободной воли. Хотя реально пелагианство могло апеллировать лишь к практике монашеского “подвижничества”, оно реставрировало некоторые черты античного героизма (человек самостоятельным усилием восходит к Божеству).

Несмотря на неоднократные осуждения пелагианства церковными инстанциями, полемика не прекратилась и в 5-6 вв. (августинизм отстаивали Проспер Аквитанский, Фульгенций и Цезарий из Арля, пелагианство - Фауст из Риеца). Постановление собора в Оранже (529) подтвердило авторитет Августина, но не смогло добиться реального усвоения церковью идеи предопределения. Проблематика индивидуалистического религиозного переживания, жизненно важная для Августина, теряет на время всякое значение: религиозность раннего средневековья исключительно церковна. Характерно, что паулинистско-августиновское понятие благодати в 6 в. радикально переосмысляется: из личного переживания она становится эффектом церковных “таинств”. Церковь стремилась осмыслить себя как институцию универсального “спасения”, в рамках которой любой верующий через подчинение ей может заслужить потустороннюю награду; если она во имя своих притязаний посягала на важный для христианства тезис о вечности загробного воздаяния (учение о чистилище, легенды об избавлении церковью душ из ада), то в земной жизни для непреложного предопределения заведомо не оставалось места.

Восточная церковь, над которой не тяготел авторитет Августина, была особенно последовательна: уже Иоанн Златоуст подменяет понятие “предопределение” понятием “предвидение” (πρόγνοσις) Бога и тем сводит на нет тенденцию этического иррационализма. За ним идет крупнейший авторитет православной схоластики, оказавший влияние и на средневековый Запад, - Иоанн Дамаскчн: “Бог все предвидит, но не все предопределяет”. Православная церковь восстанавливает на правах догмы учение Оригена о намерении Бога спасти всех (но без вывода о том, чтовсе действительно спасутся, как учил Ориген).

На Западе попытка Готшалька (ок. 805 - ок. 865) обновить учение о предопределении в форме доктрины “двойного” предопределения (gemina praedestinatio - не только к спасению, но и к осуждению) признается еретической. В системе Иоанна Скота Эраугены учение о “простом” предопределении (simplex praedestinatio - только к спасению) обосновывалось отрицанием (в неоплатоническом духе) сущностной реальности зла; это решение проблемы вело к пантеистическому оптимизму и также было неприемлемо для церкви. Зрелая схоластика относится к проблеме предопределения с большой осторожностью и без глубокого интереса. Бонавептура предпочитает давать формулировки об “изначальной любви” (praedilectio) Бога как об истинной причине моральных достижений человека. Φα””β Аквинскш также учит о любви Бога как истинном источнике морального добра, в то же время подчеркивая момент свободного сотрудничества человеческой воли с божественной благодатью. Схоластика избегает проблемы предопределения к осуждению.

Религиозный индивидуализм Реформации обусловил повышенный интерес к проблеме предопределения. М. Лютер возрождает паулинистско-августиновский стиль религиозного психологизма, оценивая католическую концепцию “заслуги” как кощунственное торгашество и выдвигая против нее теории несвободы воли и спасения верой. Еще дальше идет Ж. Кальвин, отчетливо выразивший буржуазное содержание Реформации; он доводит учение о “двойном” предопределении до тезиса, согласно которому Христос принес себя в жертву не за всех людей, но только за избранных. Жестокое пренебрежение к обреченным, контрастирующее с традиционной жалостью к кающемуся грешнику, характеризует вытеснение феодальной патриархальности в отношениях между людьми сухой буржуазной деловитостью. Доктрина Кальвина встретила сопротивление приверженцев голландского реформатора Я. Армшия, но была официально принята на синоде вДорте (1618-19) и на Вестминстерской ассамблее (1643).

Православие реагировало на протестантские доктрины предопределения, продемонстрировав на Иерусалимском соборе 1672 верность своим старым взглядам о воле Бога к спасению всех; этих взглядов православная церковь держится и поныне. Католическая контрреформация пошла по линии отталкивания от августиновской традиции (в 17 в. был случай издания сочинений Августина с купюрами мест о предопределении); особенно последовательными в этом были иезуиты, противопоставившие крайний моральный оптимизм суровости протестантов. Иезуит Л. Малина решился до конца заменить идею предопределения учением об “условном знании” Бога (scientia condicionata), о готовности праведников свободно сотрудничать с Ним; это знание и дает Божеству возможность “заранее” награждать достойных. Тем самым понятия заслуга и награды были уннверсализированы, что отвечало механическому духу контрреформационной религиозности. Современные католические теологи (напр., Р. Гарригу-Лагранж) защищают свободу воли и оптимистическое понимание предопределения: многие среди них настаивают на том, чточеловек может добиться спасения и не будучи к нему предопределенным. При этом в рамках современной пеосхоласишкя продолжается полемика между ортодоксально-томистским и иезуитским пониманием предопределения.

Отношение либерального протестантизма кон. 19 - нач. 20 в. к проблеме предопределения было двойственным: идеализируя августиновский религиозный психологизм, он критически относился к “наркотическим” (выражение А. Гаршгка) элементам последнего, т. е. прежде всего к пессимистической концепции предопределения. Более последовательна в своей реставрации архаической суровости раннего протестантизма современная “неоортодоксия” в ее германо-швейцарском (К. Борт, Э. Брукнер) и англосаксонском (Р. Нибур) вариантах. Настаивая на абсолютной иррациональности и притом индивидуальной неповторимости “экзистенциальных” взаимоотношений Бога и человека (по словам К. Барта, “отношение именно этого человека к именно этому Богу есть для меня сразу и тема Библии, и сумма философии”), “неоортодоксия” с логической необходимостью тяготеет к кальвинистскому пониманию предопределения.

Будучи специфическим продуктом религиозного мировоззрения, понятие “предопределение” служило в истории философии логической моделью для постановки таких важных об щефилософских проблем, как вопрос о свободе воли, о согласовании детерминизма и моральной ответственности и т. п.

Лит.: FriehoffC. Die Prädestinationslehre bei Thomas von Aquino und Calvin. Freiburg (Schweiz), 1926; Garrigou- Lagrange R. La predestination des saints et la grâce. P., 1836; Hygren G. Das Prädestinationsproblem in der Theologie Augustins. Gott., 1956; Rabeneck J, Grundzüge der Prädestinationslehre Molinas.- “Scholastik”, 1956, 31 Juli, S. 351-69.

С. С. Аверинцев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

Необычная на первый взгляд вера англичан в судьбу становится более понятной, если вспомнить учение Ж. Кальвина (1509-1564), ставшего для Запада «осевой фигурой Нового времени», по выражению статьи из энциклопедии «Религия» («Религия», 2007). Именно он развил доктрину о предопределении, вошедшую позже «в плоть и кровь» западного общества, особенно его протестантской части.
Вот что пишет по поводу этого учения та же энциклопедия: «Бог активно желает спасения тех, кто будут спасены, и проклятия тех, кто спасены не будут. Предопределение поэтому является "вечным повелением Божьим, которым Он определяет то, что Он желает для каждого отдельного человека. Он не создает всем равных условий, но готовит вечную жизнь одним и вечное проклятие другим". Одной из центральных функций этой доктрины является подчеркивание милости Божьей. Для Лютера милость Божья выражена в том, что Он оправдывает грешников, людей, которые недостойны такой привилегии. Для К[альвина - Е.З.] милость Божья проявляется в Его решении искупить грехи отдельных людей независимо от их заслуг: решение об искуплении человека принимается независимо от того, насколько данный человек достоин этого. Для Лютера Божественная милость проявляется в том, что Он спасает грешников, несмотря на их пороки; для К. милость проявляется в том, что Бог спасает отдельных людей вне зависимости от их заслуг. Хотя Лютер и К. отстаивают Божью милость с несколько разных точек зрения, своими взглядами на оправдание и предопределение они утверждают один и тот же принцип. Хотя доктрина предопределения не была центральной в богословии К., она стала ядром позднего реформатского богословия. Уже начиная с 1570 тема "избранности" стала доминировать в реформатском богословии... [... ]
Доктрина предопределения не была новаторской для христианства. К. не ввёл в сферу христианского богословия ранее неизвестное понятие. Позднесредневековая августинианская школа учила о доктрине абсолютного двойного предопределения: Бог предназначает одним вечную жизнь, а другим - вечное осуждение, не обращая внимания на их личные заслуги или недостатки. Их судьба полностью зависит от воли Божьей, а не от их индивидуальности. Вероятно, К. сознательно перенял этот аспект позднесредневекового августинианства, обладающий необыкновенной схожестью с его собственным учением.
Согласно К., спасение находится вне власти людей, которые бессильны изменить существующее положение. К. подчеркивал, что эта выборочность наблюдается не только в вопросе о спасении. Во всех областях жизни, утверждает он, мы вынуждены столкнуться с непостижимой тайной. Почему одни оказываются более удачливыми в жизни, чем другие? Почему один человек обладает интеллектуальными дарами, в которых отказано другим? Даже с момента рождения два младенца без какой-либо своей вины могут оказаться в совершенно различных обстоятельствах... Для К. предопределение было лишь еще одним проявлением общей тайны человеческого существования, когда одним достаются материальные и интеллектуальные дары, в которых отказано другим» («Религия», 2007).
Доктрина кальвинизма оставила глубокий след в мировоззрении почти всех западных обществ. По сей день она даёт сознание собственной непогрешимости и избранности обладателям солидного состояния и сознание неполноценности, изначально предопределённой и неминуемой муки в аду - бедным слоям населения (по крайней мере, его религиозной части). Если богоизбранность определяется по материальному благосостоянию, то бедность служит предзнаменованием того, что человек был проклят ещё до рождения, что никакими добрыми делами ему не заслужить спасения, что все его поступки Бог знает наперёд, что все они предрешены и осуждены. Христос умер не за всех, а за избранных, которые, напротив, по милости божьей попадут в рай при любых обстоятельствах, будь они самыми отъявленными грешниками. Милость эта определяется ещё при жизни по якобы дарованным Богом земным благам, преимущественно в денежном эквиваленте. Именно деньгами измеряется успешность человека при поиске своего «призвания», данного Богом. Православию измерение богоизбранности по данному критерию остаётся чуждым, поскольку больший акцент делается на словах Библии о том, что легче верблюду (в правильном переводе - канату) пройти через игольное ушко, чем богачу войти в царство небесное. В советской идеологии богатство рассматривалось как угроза коллективистским устоям общества. В обоих случаях акцент делался на моральной стороне поступков, а не на материальном вознаграждении за них.
Мы не будем подробно вдаваться в рассуждения о том, присущ ли фатализм православию. Приведём лишь высказывание по этому поводу кандидата исторических наук С. Рыбакова: «Что есть Божий Промысел [в православии - Е.З.]? Это отнюдь не примитивный фатализм. Свобода личного выбора не подавляется и не ограничивается Божиим Промыслом: человек ответствен за свои дела и поступки. Бог никого не принуждает: человек сам определяет свою судьбу, народ - свою историю» (Рыбаков, 1998). Несомненно, найдётся множество работ, где эта точка зрения ставилась бы под сомнение, особенно среди последователей М. Вебера. Последние полвека показали, однако, что теория М. Вебера об активных протестантах и пассивных буддистах, католиках и т.д. не в состоянии объяснить быстрое экономическое развитие тех стран, жители которых якобы недостаточно активны из-за своих религий (см. главу «Альтернативные культурологические объяснения безличных конструкций»). Вот как определяется разница в отношении к предопределению у протестантов и православных в «Большой Советской Энциклопедии»: «Теологич. Ф.[атализм - Е.З.], учащий, что Бог ещё до рождения предопределил одних людей "к спасению", а других "к погибели", получил особенно последовательное выражение в исламе (доктрина джабаритов, сформулированная в спорах 8-9 вв.), в некоторых христианских ересях средневековья (у Готшалька, 9 в.), в кальвинизме и янсенизме, ортодоксальная теология православия и католицизма ему враждебна» («Большая Советская Энциклопедия», 1969-1978).
Похожее объяснение можно найти в «Малом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», опубликованном ещё до революции: «Предопределение, учение, что всемогущая воля всеведущего Бога заранее предопределила одних людей к добру и спасению, других ко злу и гибели. [...] Православная церковь не признает абсолютного П. и учит, что Бог хочет спасения всех, но разумные существа, сознательно отвергающие всякую помощь благодати для своего спасения, не могут быть спасены и по всеведению Божию предопределены к погибели; след., П. относится лишь к последствиям зла, а не к самому злу. В XVI в. учение об абсолютном П. было возобновлено Кальвином» (http://slovari.yandex.ru/).
Упомянутая выше энциклопедия «Религия» разъясняет разницу между пониманием предопределения у православных и протестантов (кальвинистов) следующим образом: «Для разрешения этих споров [о доктрине предопределения - Е.З.] было точнее определено на нескольких поместных соборах православное учение, сущность которого сводится к следующему: Бог желает всем спастись, а потому абсолютного П.[редопределения - Е.З.] или П. к нравственному злу не существует; но истинное или окончательное спасение не может быть насильственным и внешним, а потому действие благости и премудрости Божьей для спасения человека употребляет с этой целью все средства, за исключением тех, которыми упразднялась бы нравственная свобода; следовательно, разумные существа, сознательно отвергающие всякую помощь благодати для своего спасения, не могут быть спасены и по всеведению Божьему предопределены к исключению из Царства Божьего или к погибели. П. относится, следовательно, лишь к необходимым последствиям зла, а не к самому злу, которое есть лишь сопротивление свободной воли действию спасающей благодати. [...] Окончательные разработки вопросов, связанных с П., принадлежат Кальвину, который показал, что исследование вопроса о П. не является чисто академическим занятием, а имеет практическое значение. Хотя Кальвин не соглашается с утверждением У. Цвингли, что грех стал необходимым, чтобы должным образом проявилась слава Божья, он тем не менее настаивал на том, что Бог одних избрал для спасения, а других отверг, но во всем этом остался абсолютно праведным и непорочным. Преемник Кальвина Т. Беза не только придерживался учения Кальвина о двойном П., но и без колебаний утверждал, что Бог решил некоторых людей послать в ад, что он побуждает их грешить. Он был убежден, что, несмотря на отсутствие каких-либо специальных указаний на этот счет в Библии, можно определить логический приоритет и последовательность Божьих решений. Он считал, что решение спасти одних и осудить других логически предшествует решению сотворить людей. Из этого следует, что Бог творит некоторых для того, чтобы впоследствии осудить. Это учение со временем стало рассматриваться многими как официальная позиция кальвинизма» («Религия», 2007).
Наиболее чётко разница в мировоззрении православных и протестантов отразилась в следующей дефиниции фатализма из «Философского энциклопедического словаря»: «Теологический Ф.[атализм - Е.З.] исходит из предопределения событий истории и жизни человека волей Бога; в его рамках идет борьба между концепциями абсолютного предопределения (августинизм, кальвинизм, янсенизм) и воззрениями, пытающимися совместить всемогущество провидения со свободной волей человека (католицизм, православие)» («Философский энциклопедический словарь», 1992).
Таким образом, православие делает больший акцент на свободной воле человека, в то время как кальвинизм исходит из предопределённости событий.
В «Атеистическом словаре» под редакцией М.П. Новикова ничего не говорится о православии, но подчёркивается фатализм кальвинизма и протестантизма вообще (кальвинизм является одной из разновидностей протестантизма наряду с лютеранством, цвинглианством, анабаптизмом, ме- нонитством, англиканством, баптизмом, методизмом, квакерством, пяти- десятничеством, Армией спасения и т.д.): «В той или иной форме Ф.[атализм - Е.З.] присущ мн. идеалистич. учениям, занимает важное место в религ. мировоззрении. Признание Бога в качестве творца и управителя мира неизбежно ведет к отрицанию способности человека влиять на ход событий, обрекает его на пассивность и бездействие. В вероучениях различных религий Ф. проявляется в разной степени. Он пронизывает вероучение ислама. Идеи Ф. отчетливо выражены в кальвинизме. [...]
Католицизм опирается на учение Августина о том, что человек не свободен в добре, поскольку на этом пути в нем действует благодать, но свободен во зле, к к-рому влечет его греховная природа. В протестантизме доминирует идея предопределения всех судеб волей Бога, что превращает С[вободу - Е.З.] в иллюзию» («Атеистический словарь», 1986).
Похожим образом высказывается немецкий “Herders Conversations- Lexikon” (1-е издание, 1854-1857, приводим в оригинале): “In der nach- christl. Zeit spielt das F. vor allem im Mohammedanismus, in der Kirchengeschichte durch den gall. Priester Lucidus im 5., den Monch Gottschalk im 9., dann durch Luther, Zwingli und vor allem durch Calvin und Beza, in der Philosophie durch Spinoza, Hobbes, Bayle, die frz. Encyklopadisten und Hegel eine entscheidende Rolle” .
“Meyers GroBes Konversations-Lexikon” (6-е издание, 1905-1909) полагает, что фатализм является одной из характеристик протестантского учения о предестинации . В определении термина «детерминизм» в «Справочнике по ересям, сектам и расколам» С.В. Булгакова также упоминается, что кальвинизму присущ фатализм: «От строгого философского материалистического и идеалистического детерминизма должно отличать детерминизм религиозный, иначе называемый фатализмом. Так, религия древних греков признавала существование рока или судьбы как темной, непостижимой, безличной силы, которая определяет жизнь людей, и противостоять которой не в силах не только люди, но и самые боги. На востоке, а позднее на западе, было распространено мнение, что все главные события исторической и частной жизни людей неизменно предопределены течением звезд (детерминизм астрологический). Сюда же относится верование магометан, что Бог, в силу вечного решения Своей воли, неизменно определил судьбу каждого человека, даже до малейших обстоятельств его жизни. В христианском мире сюда относится отрицающее нравственную свободу учение Кальвина и др., по которому Бог безусловно и неизменно предопределил одних к вечному блаженству, других к вечному осуждению» (Булгаков, 1994).
Таким образом, фатализм протестантизма отмечается и в дореволюционных, и в советских, и в постсоветских, и в западных справочных изданиях.
Исследователь, пожелавший доказать изначальную склонность германцев к фатализму, нашёл бы этому тезису достаточно подтверждений в древнейшем эпосе и научной (исторической, социологической, культурологической) литературе. Так, специалист по английской литературе Р. Флетчер пишет в своём комментарии к древнему англосаксонскому эпосу «Беофульф» (700 г.), что понятие судьбы, обыгрываемое в этом произведении, представляется деспотичной и не имеющей сострадания к людям силой, с которой невозможно бороться; причём это понятие (называемое Wyrd) не вымерло вместе с язычеством, а вошло в несколько изменённом виде и в мировоззрение английских пуритан (Fletcher, 2004).
А.Я. Гуревич отмечает в предисловии к «Беовульфу», что данное произведение «пестрит ссылками на Судьбу, которая то выступает в качестве орудия творца и идентична божественному Провидению, то фигурирует как самостоятельная сила. Но вера в Судьбу занимала центральное место в дохристианской идеологии германских народов. [...] Судьба понималась не как всеобщий рок, а как индивидуальная доля отдельного человека, его везенье, счастье; у одних удачи больше, у других меньше» («Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах», 1975). Соответственно, согласно мифологии древних германцев, человеку изначально предопределено быть успешным или неуспешным, счастливым или несчастливым. Это подтверждается и следующим отрывком из «Прорицания Вельвы» («Старшая Эдда», VI-VIII вв., стихотворный сборник германских мифов):
Мудрые девы оттуда возникли, три из ключа под древом высоким;
Урд имя первой, вторая - Вердани, - резали руны, - Скульд имя третьей; судьбы судили, жизнь выбирали детям людей, жребий готовят.
Речь здесь идёт о богинях судьбы - норнах, отвечающих за настоящее, прошлое и будущее человека (как древнеримские парки, древнегреческие мойры). К. Бишоп (Австралийский национальный университет) комментирует слова Wyrd bip ful arwd (Судьба всегда предопределена) древнеанглийского стихотворения “The Wanderer” (современное название) следующим образом: стихотворение отражает типичное представление древних западных саксов о неизбежности судьбы, о невозможности ублажить её мольбами, дарами и благородными поступками (Bishop, 2007). Понятие “Wyrd” («судьба»), как полагает Бишоп, не просто фаталистично, но и подразумевает всеохватывающее, неизбежное предопределение, не обладающее какой-либо осмысленной силой, но ведущее всё к разрушению и уничтожению.
В приложении 2 мы привели точку зрения культуролога А.П. Богатырёва на данный вопрос (статья написана специально для этой монографии по нашей просьбе). Он полагает, что:
а) западному человеку ещё со времён Древней Греции присущ фатализм;
б) этот фатализм значительно усилился во времена средневековья из- за постоянных эпидемий, которые невозможно было предотвратить или остановить (в XIV в., например, от «чёрной смерти» вымерло от четверти до трети населения Европы);
в) особенно яркое отражение фатализм нашёл в доктрине предопределения у протестантов;
г) вполне может быть, что соответствующее мировоззрение отобразилось в высокой частотности «фаталистичной» лексики.
С просьбой разъяснить относительно широкое распространение веры в судьбу в Англии по сравнению с Россией мы обратились непосредственно к А. Вежбицкой, которая популяризировала теорию «фатализма» русской грамматики. Приводим её ответ, полученный по электронной почте в июне 2007 г.: “To take just one of your questions - How many "Anglos" believe in "sud’ba". To me, the question doesn’t make much sense, since there is no concept of "sud’ba’ in English. Questionnaires of this kind are based on the assumption that there is a shared concept which can be investigated in different languages. To do semantics cross-linguistically, one needs an appropriate metalanguage”.
С одной стороны, её отказ приравнять русское понятие «судьба» к английскому “destiny” или “fate” совершенно понятен, так как у каждого слова есть свои особенные коннотации. С другой стороны, едва ли кто-то будет отрицать, что английское “fate” (именно это слово использовалось в приведённых выше опросах) не менее фаталистично, чем русское «судьба». Вот как, например, определяет понятие “fate” “Roget’s II: The New Thesaurus” (1995): “1. A predestined tragic end.., 2. That which is inevitably destined...” (Roget’s II: The New Thesaurus, 1995), то есть “fate” по своему определению трагичнее «судьбы», это, скорее, рок, участь, и не зря другими значениями этого слова являются «смерть», «гибель». Сама Вежбицкая в одной из работ сравнивает “fate” с русским словом «рок» (Wierzbicka, 1992, р. 66).
Учитывая широко распространённую веру англичан в “fate”, нельзя назвать случайностью то, что именно в Англии зародились и приобрели особую популярность готические романы, персонажи которых неизменно становятся жертвой судьбы и потусторонних сил, а затем - всевозможные мистические триллеры и жанр ужасов. Русским до самого последнего времени всё это было чуждо, к мифическим существам относились часто с иронией, и даже самые отрицательные персонажи из потустороннего мира (типа Бабы-Яги, Кощея Бессмертного, чертей) зачастую становились предметом юмористических рассказов. Особенно это касается произведений советских времён, но уже у Гоголя тенденция говорить о потустороннем в ироническом тоне просматривается совершенно отчётливо.
Если исходить из результатов приведенных в данной работе анализов частотности лексем, имеющих отношение к фатализму (см. ниже), всё же следует признать, что до революции русские писатели активнее использовали средства выражения неизбежности судьбы, чем советские, и после распада СССР по некоторым параметрам начался возврат к дореволюционному уровню. Является ли это следствием вторичного распространения православия, с уверенностью сказать нельзя, поскольку русские в большинстве своём, хотя и причисляют себя к православным, обычно не имеют никакого понятия о его учении. Например, даже Библию никогда не читали 60 % опрошенных в 2002 г. россиян, 18 % читали её когда-то, лишь 2 % читают её регулярно (см. более подробную статистику и по другим параметрам в приведенном выше источнике ). Для сравнения: 59 % американцев читают Библию время от времени, 37 % - минимум раз в неделю (Gallup, Simmons, 2000); каждый третий американец считает, что Библию следует понимать буквально (Barrick, 2007). Более вероятно предположение, что мифологизация сознания после распада СССР обусловлена влиянием западной культуры через фильмы ужасов, мистические произведения, через распространение всевозможных сект.
Учитывая веру протестантов в богоданность успеха, особенно в денежном эквиваленте, вполне логично предположить, что современная британская и американская литература о том, как достигать своих жизненных целей, будет в большей или меньшей мере пропитана мистицизмом. Так оно и есть. Мы продемонстрируем это на примере наиболее известной и популярной книги по данной теме - «Думай и богатей» Н. Хилла. Хотя книга была выпущена в 1937 г., она до сих пор постоянно переиздаётся во многих странах в различных вариантах (полных, сокращённых), причём только в США после 1973 г. она выдержала свыше 50 изданий, периодически попадая в “BusinessWeek Best-Seller List” (в том числе в 2007 г.). По всему миру к концу 2007 г. было продано не менее 30 млн копий. Существует несколько продолжений. Книга многократно переиздавалась и в России.
Среди различных советов, как достичь своей цели (богатства), автор вполне серьезно приводит способы связи с Высшим Разумом (чтобы «выпросить» у него желанную сумму), советует пользоваться шестым чувством, рассуждает о полезности телепатии и ясновидения: «Если Вы молитесь о чем-то, боясь, что Высший Разум не захочет действовать согласно Вашему желанию, - значит, Вы молитесь впустую. Если Вы когда-либо получали то, что просили в молитве, вспомните состояние Вашей души тогда - и Вы поймете, что теория, излагаемая здесь, больше чем теория.
Способ связи с Мировым Разумом подобен тому, как колебания звука передаются радио. Если Вы знакомы с принципом работы радио, то, конечно, знаете, что звук может быть передан, лишь когда его колебания преобразованы до уровня, не воспринимаемого человеческим ухом. Радиопередающее устройство модифицирует человеческий голос, увеличивая его колебания в миллион раз. Только таким образом энергию звука можно передавать через пространство. Преобразованная таким образом энергия поступает в радиоприемники и реконвертируется до первоначального уровня колебания.
Подсознание, выступающее как посредник, переводит молитву на Язык, понятный Мировому Разуму, доносит послание, содержащееся в молитве, и принимает ответ - в форме плана или идеи по достижению цели. Осознайте это - и Вы поймете, почему слова, содержащиеся в молитвеннике, не могут и никогда не смогут связать Ваш разум с Высшим Разумом. [...] Ваш разум мал - настройте его на Мировой Разум. Подсознание - ваше радио: посылайте молитвы и принимайте ответы. Энергия всей Вселенной поможет молитвам сбыться. [...]
Мы открыли то, что - хочется верить - представляет собой идеальные условия, находясь в которых сознание заставляет работать шестое чувство (описываемое в следующей главе). [... ]
Из того, что Я испытал в жизни, шестое чувство ближе всего к чуду. И Я знаю наверняка, что есть в мире некая сила, или Первотолчок, или Разум, пронизывающая каждый атом материи и делающая сгустки энергии воспринимаемыми для человека; что этот Мировой Разум превращает желуди в дубы, заставляет воду падать с холмов (делая за это ответственным Закон всемирного тяготения); сменяет ночь днем и зиму летом, устанавливает каждому его место и отношение к остальному миру. Этот Разум в сочетании с принципами нашей философии может помочь и Вам - в превращении Ваших желаний в конкретные материальные формы. Я это знаю: у меня есть опыт - и этот опыт меня научил» (Хилл, 1996).
Столь необычный подход к достижению успеха не должен удивлять: пока советские школьники учили логику, американские учили божественный закон. Если в СССР совершенно сознательно, на государственном уровне отказались от фаталистического мировоззрения, то в США по-прежнему пропагандируется богоданность жизненных благ. Результатом является мистифицированное сознание, причём до такой степени, что 83 % американцев в начале XXI в. всё ещё верят в непорочное зачатие (Kristof, 2003).
Мы не ставим перед собой задачу доказать фаталистичность англичан, американцев или западных людей вообще по сравнению с русскими. Достаточно продемонстрировать, как легко можно было бы сделать это на основе вполне солидных и достоверных источников, включая социологические опросы (которые, кстати, этнолингвисты, критикующие русских за фатализм, никогда не приводят) и самые известные энциклопедии. Приведенные нами материалы по фатализму протестантского мировоззрения неизменно замалчиваются критиками русской ментальности, из-за чего такая критика является не более чем однобоким подбором подходящих фактов и игнорированием остальных.

Учение о предопределении

Наиболее серьезное из заблуждений, в которое впал блаженный Августин в своем учении о благодати, заключается в его идее о предопределении. Это та самая мысль, за которую он наиболее часто подвергался нападкам, и единственная идея в его трудах, которая, будучи чрезвычайно неправильно понятой, произвела наиболее страшные последствия в неуравновешенных умах, не сдерживаемых православностью его учения в целом. Следует помнить, однако, что для большинства людей сегодня слово "предопределение" обычно понимается в его позднейшем кальвинистском смысле (см. ниже), и те, кто не изучал этот вопрос, бывают порой склонны обвинять Августина в этой чудовищной ереси. Нужно оговорить с самого начала, что блаженный Августин, несомненно, не учил о "предопределении" как его понимает сегодня большинство людей; что он действительно делал - как и во всех остальных аспектах своей доктрины о благодати - так это преподавал православное учение о предопределении в преувеличенном виде, легко поддающемся неправильному истолкованию.

Православное понятие о предопределении основано на учении Святого апостола Павла: "ихже бо предуведе, тех и предустави сообразных быти образу Сына Своего (…) а ихже предустави, тех и призва; а ихже призва, сих и оправда: а ихже оправда, сих и прослави" (Рим. 8, 29–30). Здесь апостол Павел говорит о тех, предузнанных и предопределенных Богом к вечной славе, разумеется, в полном контексте христианского учения, где предопределение предполагает также свободный выбор человеком спасения; здесь мы снова видим таинство синергии, соработничества Бога и человека. Святой Иоанн Златоуст пишет в своем толковании на это место (Омилия 15 на "Послание к Римлянам"): "Говорит же здесь (апостол) о предуведении для того, чтобы не все приписать званию… ведь если бы достаточно было одного звания, то почему не все спаслись? Потому он и говорит, что спасение званных совершено не одним призванием, но и предуведением, призвание же не было вынужденное и насильственное. Итак, все были призваны, но не все послушались". И епископ Феофан Затворник разъясняет еще дальше: "Касаясь свободных тварей, оно (Божие Предопределение) не стесняет их свободы и не делает их невольными исполнителями своих определений. Свободные действия Бог предвидит как свободные; видит все течение свободного лица и общий итог всех его деяний. И, видя то, определяет, как бы то было уже совершившимся… Не действия свободных лиц суть следствие предопределения, а само предопределение - следствие свободных дел" ("Толкование на Послание к Римлянам", гл. 1–8. М„1879, С.496).

Тем не менее, сверхлогизм Августина вынуждает его пытаться слишком пристально рассмотреть это таинство и "объяснить" его кажущиеся для логики трудными моменты. (Если некто находится, в числе "предуставленных", нужно ли ему бороться ради своего спасения? Если же он не из их числа, может ли он отказаться от борьбы?) Нам незачем следовать за ним в его рассуждениях - разве только для того, чтобы обратить внимание на то, что он сам чувствовал трудность своего положения и часто считал необходимым оправдываться и смягчать свое учение так, чтобы оно не было "неправильно понято". В своем трактате "О даре постоянства" он, в самом деле, подмечает: "И все же эту доктрину нельзя проповедовать прихожанам в таком виде, так как неученому большинству или людям тугодумным отчасти покажется, будто сама эта проповедь ее противоречива" (Гл. 57). Поистине, замечательное признание сложности основного христианского догмата! Сложность этого учения (которая, между прочим, часто ощущается западными обращенными в Православие, пока они не получат некоторый опыт действительной жизни по православной вере) существует только для тех, кто пытается "объяснить" его интеллектуально. Православного учения о соработании Бога и человека, о необходимости аскетической борьбы и о неизменном желании Бога, чтобы все могли спастись (1 Тим. 2, 4) достаточно, чтобы разрушить ненужные сложности, которые человеческая логика привносит в этот вопрос.

Интеллектуализированный взгляд Августина на предопределение, как он сам отметил, часто становился причиной ошибочных мнений относительно благодати и свободной воли в умах некоторых его слушателей. Эти мнения окончательно стали общеизвестными в течение нескольких лет после смерти Августина; и один из великих Отцов Галлии счел необходимым бороться с ними. Преподобный Викентий Лиринский, богослов из большого островного монастыря у южного побережья Галлии, который был известен своей верностью восточным учениям вообще и учению преп. Кассиана о благодати в частности, писал свой "Коммониторий" в 434 году в порядке борьбы с "чуждыми новшествами" различных ересей, нападавших тогда на Церковь. Среди этих новшеств он усмотрел мнение одной группы людей, которые "дерзали уверять в своем учении, что в их церкви, то есть в собственном маленьком приходе, находится великая, особая и вполне личная форма Божественной благодати; что она Божественно подаваема без какого-либо страдания, ревности или усилия с их стороны каждому, кто принадлежит к их группе, даже если они не просят, не ищут, не толкут. Так, поддерживаемые руками ангелов, то есть сохраняемые ангельским покровом, они никогда не могут "проткнуть о камень ногу свою" (Пс. 90), то есть, никогда не могут быть соблазнены" ("Коммониторий", гл. 26).

Есть и другой труд этого времени, содержащий подобную критику - "Возражения Викентия", - автором которого является, возможно, сам преп. Викентий Лиринский. Это собрание "логических выводов" из положений блаженного Августина, неприемлемых (выводов - ред.) для всякого православного христианина: "Бог - творец наших грехов", "покаяние тщетно для человека, предопределенного к погибели", "Бог создал большую часть рода человеческого для вечных мук" и т. д.

Если критика, содержащаяся в этих двух книгах, была направлена против самого блаженного Августина (которого св. Викентий не упоминает по имени в "Коммониторий"), то она, конечно, несправедлива. Блаженный Августин никогда не проповедывал такое учение о предопределении, которое прямо-таки подрывает значение аскетической борьбы; он даже, как мы уже видели, считает необходимым, выступить против "превозносящих благодать до такой степени, что отрицают свободу человеческой воли" (Письмо 214), и он, несомненно, был бы на стороне преп. Викентия против тех, кого сей последний критиковал. Критика преп. Викентия, в самом деле, обоснованна, когда она направлена (и правильно) против таких неумеренных последователей Августина, которые перетолковывали его учение в неправославном направлении и, пренебрегая всеми разъяснениями Августина, учили, что Божия благодать действенна и без человеческих усилий.

К сожалению, однако, есть один момент в учении Августина о благодати и, в частности, о предопределении, где он впадает в серьезное заблуждение, дающее пищу для тех "логических выводов", которые делают еретики из его учения. Согласно воззрениям Августина на благодать и свободу, апостольское утверждение, что Бог "всем человеком хощет спастися" (1 Тим. 2,4), не может быть истинным буквально; если Бог "предопределяет" лишь некоторым быть спасенными, значит Он "хощет" спастись только некоторым. Здесь снова человеческая логика оказывается неспособной понять таинство христианской веры. Однако Августин, верный своей логике, должен "разъяснить" место из Писания сообразно своему учению о благодати в целом; и поэтому он говорит: "Он "всем человеком хощет спастися", сказано так, что становится понятно, что подразумеваются все предопределенные (предуставленные - ц. - сл., прим ред.), ибо среди них есть люди всех родов ("Об Укорении и благодати," гл. 44). Таким образом, Августин действительно отрицает, что Бог желает всем людям спастись. Хуже того, логическое последование мысли завело его так далеко, что он даже учит (хотя лишь в некоторых местах) об "отрицательном" предопределении - к вечным мукам, - абсолютно чуждом Писанию. Он ясно говорит о "категории людей, которые предопределены к гибели" ("О человеческом совершенстве в праведности" - "De perfectione justitiae hominis", гл. 13), и еще: "Тем, кого Он предопределил к вечной смерти, Он так же есть праведнейший присудитель наказания" ("О душе и ее происхождении" - "De anima et ejus origine", гл. 16).

Но здесь мы опять должны остерегаться вычитывать у Августина позднейшие истолкования его слов, сделанные Кальвином. Августин в своем учении отнюдь не поддерживает мнение, будто Бог определяет кому-нибудь "делать зло"; в полном контексте его мысли становится ясно, что он так не считал, и он часто отрицал это характерное обвинение, иногда с явным гневом. Так, когда ему возражали, "что отступают от веры всегда по причине своего собственного падения, когда поддаются и изволяют на искушение, которое и служит причиной отступления от веры" (вопреки учению, будто Бог определяет человеку отступить от веры), Августин не находит нужным заметить ничего иного, кроме: "Кто отрицает это?" ("О даре постоянства", гл. 46). Несколько десятилетий спустя, ученик блаженного Августина Фульгентий Руспийский в объяснение этого взгляда заявляет: "Ни в каком ином смысле я не допускаю, чтобы было истолковано то место из блаженного Августина, в котором он утверждает, что есть некоторые лица, предопределенные к гибели, кроме как в отношении их наказания, а не их греха: не ко злу, которое они неправедно содевают, но к наказанию, которым они справедливо постраждут" ("К Мониму", 1,1). Августиново учение о "предопределении к вечной смерти" поэтому не утверждает, что Бог желает или определяет кому-либо отступить от веры или творить зло, или же быть осужденным во ад по Его воле, совершенно без свободного выбора человеком добра или зла; скорее, оно утверждает, что Бог желает осуждения тех, кто по своей свободной воле делает зло. Это, однако, не есть православное учение, и Августиново учение о предопределении, даже со всеми его оговорками, все-таки весьма может вводить в заблуждение.

Учение Августина было изложено намного раньше того, как Кассиан писал свои "Собеседования", и понятно, кого имел в виду последний, когда в своем тринадцатом "Собеседовании", дал ясный православный ответ на это заблуждение: "Как без святотатства мысленно можно подумать, что будто Тот, Кто не хочет погибели и одного из малых сих, желает спасения не всем вообще, а только избранным? Напротив, те, кои погибают, погибают вопреки воле Божией" (Соб. XIII, 7). Августин не способен был бы принять такое учение, потому что он ошибочно абсолютизировал благодать и не мог вообразить ничего, что может случиться вопреки воле Божией, в то время как в православном учении о синергии надлежащее место отводится таинству человеческой свободы, которая может в самом деле предпочесть не принять того, что Бог желает для нее и к чему ее постоянно призывает.

Учению о предопределении (не в Августиновском узком смысле, а в фаталистическом, как оно было преподано позднейшими еретиками) предстояло печальное будущее на Западе. Было, по меньшей мере, три главных вспышки его: в середине V-го века пресвитер Лукид учил об абсолютном предопределении как ко спасению, так и к осуждению, - Божия сила непреодолимо побуждает одних к добру, а других ко злу, хотя он раскаялся в этом учении после того, как был побежден святителем Фавстом, епископом Регийским, достойным учеником Лиринца и преп. Кассиана, и был осужден поместным Арльским собором около 475 года; в IX веке саксонский монах Готтсхалк начал полемику заново, утверждая два "абсолютно подобных" предопределения (одно ко спасению и другое к осуждению), отрицая как человеческую свободу, так и Божию волю спастись всем человекам, и вызвал этим яростные споры во Франкской Империи; а в новейшие времена Лютер, Цвингли и особенно Кальвин проповедовали наиболее крайнюю форму предопределения: что Бог создал некоторых людей как "сосуды гнева" для греха и вечных мук, и что спасение и осуждение даруются Богом единственно по Его произволению, безотносительно к делам человек. Хотя сам Августин никогда не учил ничему подобному - таким мрачным и весьма нехристианским доктринам, - тем не менее, первичные истоки их ясны и даже Кафолическая Энциклопедия 1911 года издания, старательно защищающая православность Августина, признает их: "Причина еретического предестинационизма должна быть установлена в неправильном понимании и истолковании взглядов св. Августина, относящихся к предвечному избранию и осуждению. Однако, только после его смерти эти ереси возникли в Западной Церкви, в то время, как Восточная Церковь была удивительным образом сохранена от этих сумасбродств" (т. XII, с. 376). Не может быть ничего яснее того, что Восток был сохранен от этих ересей учением преп. Кассиана и Восточных Отцов, которые православно учили о благодати и свободе и не оставляли места для "неправильного истолкования" учения.

Преувеличения блаженного Августина в его учении о благодати были, тем не менее, довольно серьезными и имели плачевные последствия. Не будем, однако, преувеличивать сами и выискивать его вину в тех крайних взглядах, которые явные еретики, равно как и его враги, приписывают ему. Не должны мы также возлагать на него всю вину за возникновение этих ересей: такой взгляд недооценивает действительный ход развития истории мысли. Даже величайший мыслитель не имеет влияния в интеллектуальном вакууме; причины, по которым предестинационизм вспыхивал в разные времена на Западе (но не на Востоке), были следствием, прежде всего, не учения Августина, которое было лишь предлогом и мнимым оправданием, но, скорее, чрезмерно логического мышления, которое всегда было свойственно народам Запада. В случае с Августином, остававшимся в главном православным мыслителем, это привело лишь к преувеличениям, тогда как в случае, например, с Кальвином, далеким от Православия и мыслью, и чувством, это произвело отвратительную ересь. Если бы Августин проповедовал свое учение на Востоке и по-гречески, то ныне не было бы ереси предестинационизма или, по крайней мере, ее последствия распространились бы не столь широко, как на Западе; нерационалистический характер восточного склада ума не вывел бы некоторых следствий из преувеличений Августина, и, главное, обратил бы на них меньше внимания, чем Запад, видя в нем того, кого Православная Церковь и сегодня продолжает в нем видеть: почитаемого Отца Церкви, не без ошибок, которому, конечно, принадлежит место за величайшими из Отцов Востока и Запада.

Но, чтобы понять более ясно, теперь, когда мы уже рассмотрели в некоторых подробностях природу его наиболее спорного учения, обратимся к суждениям святых Отцов Востока и Запада о блаженном Августине.

Из книги История религий Востока автора Васильев Леонид Сергеевич

Из книги Догматическое Богословие автора Воронов Ливерий

11. О Божественном предопределении ко спасению Греху противостоит благодать, то есть дар спасения во Христе Искупителе и Втором Адаме, предлагаемый нам любовью Божией. Завершая свое учение о первородном грехе, духовной смерти и связанном с ними осуждении, которым

Из книги Очерк православного догматического богословия. Часть II автора Малиновский Николай Платонович

§ 123. Крайности реформатства в учении об оправдании и спасении: отрицание всеобщности благодати, учение? безусловном предопределении и благодати непреодолимой. По общепротестантскому учению, в грехопадении человеческая природа подвергалась столь глубокому

Из книги Точное изложение православной веры автора Дамаскин Иоанн

Глава XXX О предведении и предопределении Следует иметь в виду, что Бог все предвидит, но не все предопределяет. Так, Он предвидит то, что находится в нашей власти, но не предопределяет этого; ибо Он не хочет, чтобы явился порок, но не принуждает силою к добродетели. Таким

Из книги Богословская мысль Реформации автора Макграт Алистер

Из книги История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации автора Элиаде Мирча

§ 255. Полемические позиции Августина. Его учение о благодати и предопределении В 397 г., спустя несколько лет после рукоположения в сан епископа, Августин пишет «Исповедь». В нем еще слишком жива память о юности, «отягощенной бременем грехов» (X, 43, 10). Ибо «враг извратил мою

Из книги Меч Обоюдоострый. Конспект по Сектоведению автора Чернышев Виктор Михайлович

Учение о предопределении в баптизме В этом вопросе прежде всего делается посылка баптистов к Рим. 8:29–31. «Ибо, кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобным образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братьями; а кого Он предопределил, тех и призвал, а

Из книги Проповеди. Том 1. автора

НЕДЕЛЯ 36. О ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИИ. Хочу, чтобы поняли вы, что такое предопределение Божие. Это трудный вопрос, и потому с великим вниманием слушайте слова мои.Слышали вы, что пред рождением Иоанна Предтечи ангел Господень, явившись отцу его, священнику Захарии, в храме Божием,

Из книги Спешите идти за Христом! Сборник проповедей. автора (Войно-Ясенецкий) Архиепископ Лука

О предопределении 23 июня 1947 г. Понедельник 3 недели по ПятидесятницеВ сегодняшнем апостольском чтении святой апостол Павел разрешает трудный, тяжелый вопрос, который и вы, может быть, себе задавали: отчего так, что одни люди от самого своего рождения предназначены к

Из книги Слова в Великий пост автора (Минятий) Святитель Илия

Слово о предопределении в первую неделю поста. О предопределении «Во утрии (же) восхоте (Иисус) изыти в Галилею; и обрете Филиппа и глагола ему: иди по Мне» (Ин.1:43) Нет ничего столь гордого и столь любознательного, как человеческий разум. Хотя грех сильно ослабил его, хотя

Из книги Сочинения автора Августин Аврелий

Глава 14. Учение о предопределении не противоречит пользе проповеди 34. Но говорят, что утверждение предопределения противно пользе проповеди. Что же, разве было оно помехой проповедующему апостолу? Разве этот учитель язычников (Ср.: 1 Тим. 2:7) в вере и истине не преподавал

Из книги Введение в христианское богословие автора Макграт Алистер

Учение о предопределении нужно излагать с учетом того, кто его слушает 58. Потому, хотя исходящее из предопределения решение воли Божией выглядит таким образом, что одни, получив волю к послушанию, обращаются к вере из неверия или пребывают в вере; а прочие, те, кто остаются

Из книги Евангельское злато. Беседы на Евангелие автора (Войно-Ясенецкий) Архиепископ Лука

О предопределении святых Первая книга к Просперу и ИлариюГлава 1. Согласие Августина вновь обратится к вопросам, уже достаточно полно рассмотренных им прежде1. Мы знаем, что апостол сказал в Послании к Филиппийцам: «Писать вам о том же для меня не в тягость, а для вас

Из книги Православие и ислам автора Максимов Юрий Валерьевич

Доктрина о предопределении Обсуждая ранее в настоящей главе, природу благодати, мы отмечали близкую связь между "благодатью" и "милостью". Бог не обязан наделять кого?то благодатью, как если бы это был товар, служащий наградой за добрые дела. Благодать - это дар, как

Из книги автора

Неделя 36. О предопределении Хочу, чтобы поняли вы, что такое предопределение Божие. Это трудный вопрос, и потому с великим вниманием слушайте слова мои.Слышали вы, что пред рождением Иоанна Предтечи ангел Господень, явившись отцу его, священнику Захарии, в храме Божием,

в религ. системах мышления исходящая от воли божества детерминированность этич. поведения человека и отсюда – его "спасения" или "осуждения" в вечности (греч. ??????????, лат. praedestinatio или praedeterminatio). Поскольку с т. зр. последоват. монотеизма все существующее в конечном счете определяется волей бога, всякая монотеистич. теология по необходимости должна считаться с идеей П. (ср. религ. фатализм ислама, образ ветхозаветной "Книги жизни" с именами избранников Яхве, Исх. XXXII, Пс. XIX, 29; Дан. XII, 1 и т.п.). При этом концепция П. вступает в противоречие с учением о свободе воли и ответственности человека за его вину, без к-рого невозможна религ. этика. В истории христианства полемика вокруг П. была обусловлена не столько потребностями устранения логич. противоречий вероучения, сколько борьбой двух конкурирующих типов религ. психологии: с одной стороны, индивидуалистич. и иррационалистич. переживания безнадежной виновности и безотчетной преданности богу, с другой – догматич. рационализма церкви, строящей свои обещания спасения на юридич. понятиях "заслуги", к-рую верующий приобретает через повиновение церкви, и "награды", к-рую она может ему гарантировать. Мотив П. в Евангелиях имеет преим. оптимистич. характер и выражает уверенность адептов новой религии в своем избранничестве и призвании (см., напр., Матф. XX, 23, Иоанн X, 29). Религ. аристократизм гностиков потребовал резкого разделения на "тех, кто от природы сродни небесам", и "тех, кто от природы сродни плоти" (см. G. Quispel, An unknown fragment of the Acts of Andrew, в кн.: Vigiliae Christianae, t. 10, 1956, p.129–48).Спекулятивную разработку идеи П. дают Послания Павла (Рим. VIII, 28–30; Эф. 3–14 и, особенно, Тим. II,1,9), связывая ее с новой концепцией благодати (?????) и перенося акцент на иллюзорность самостоят. нравств. усилий человека ("Что ты имеешь, чего бы ты не получил?" – Коринф. I, 4, 7). Именно эта акцентировка доминирует у Августина, умозаключающего от пессимистич. оценки нормального состояния человека К необходимости благодати, к-рая выводит его из тождества самому себе и тем "спасает"; эта благодать не может быть заслужена и обусловливается лишь свободным произволом божества. Формула Августина "дай, что повелишь, и повелевай, что пожелаешь" (da, quod iubes et iube quod vis) ("Исповедь", Х, 31) вызвала протест Пелагия, противопоставившего ей принцип свободной воли. Хотя реально пелагианство могло апеллировать лишь к практике монашеского "подвижничества", оно реставрировало нек-рые черты антич. героизма (человек самостоят. усилием восходит к божеству). Несмотря на неоднократные осуждения пелагианства церк. инстанциями, полемика не прекратилась и в 5–6 вв. (августинизм отстаивали Проспер Аквитанский, Фульгенций и Цезарий из Арля, пелагианство – Фауст из Риеца). Постановление собора в Оранже (529) подтвердило авторитет Августина, но не смогло добиться реального усвоения церковью идеи П. Проблематика индивидуалистич. религ. переживания, жизненно важная для Августина, теряет на время всякое значение: религиозность раннего средневековья исключительно церковна. Характерно, что паулинистско-августиновское понятие благодати в 6 в. радикально переосмысляется: из личного переживания она становится эффектом церк. "таинств". Церковь стремилась осмыслить себя как институцию универс. "спасения", в рамках к-рой любой верующий через подчинение ей может заслужить потустороннюю награду; если она во имя своих притязаний посягала на важный для христианства тезис о вечности загробного воздаяния (учение о чистилище, легенды об избавлении церковью душ из ада), то в земной жизни для непреложного П. заведомо не оставалось места. Вост. церковь, над к-рой не тяготел авторитет Августина, была особенно последовательна: уже Иоанн Златоуст подменяет понятие "П." понятием "предвидения" (?????????) бога и тем сводит на нет тенденцию этич. иррационализма. За ним идет крупнейший авторитет православной схоластики, оказавший влияние и на ср.-век. Запад, – Иоанн Дамаскин: "бог все предвидит, но не все предопределяет". Православная церковь восстанавливает на правах догмы учение Оригена о намерении бога спасти всех (но бее логич. вывода о том, что все действительно спасутся, как учил Ориген). На Западе попытка Готшалька (ок. 805 – ок. 865) обновить учение о П. в форме доктрины "двойного" П. (gemina praedestinatio – не только к спасению, но и к осуждению) признается еретической. В системе Иоанна Скота Эриугены учение о "простом" П. (simplex praedestinatio – только к спасению) обосновывалось отрицанием (в неоплатонич.духе) сущностной реальности зла; это решение проблемы вело к пантеистич. оптимизму и также было неприемлемо для церкви. Зрелая схоластика относится к проблеме П. с большой осторожностью и без глубокого интереса. Бонавентура предпочитает давать формулировки об "изначальной любви" (praedilectio) бога как об истинной причине моральных достижений человека. Фома Аквинский также учит о любви бога как истинном источнике морального добра, в то же время подчеркивая момент свободного сотрудничества человеч. воли с божеств. благодатью. Схоластика избегает проблемы П. к осуждению. Религ. индивидуализм Реформации обусловил повыш. интерес к проблеме предопределения Лютер возрождает паулинистско-августиновский стиль религ. психологизма, оценивая католич. концепцию "заслуги" как кощунственное торгашество и выдвигая против нее теории несвободы воли и спасения верой. Еще дальше идет Кальвин, отчетливо выразивший бурж. содержание Реформации: он доводит учение о "двойном" П. до тезиса, согласно к-рому Христос принес себя в жертву не за всех людей, но только за избранных. На связь доктрины Кальвина с действительностью эпохи "первоначального накопления" указывал Энгельс: "Его учение о предопределении было религиозным выражением того факта, что в мире торговли и конкуренции удача или банкротство зависят не от деятельности или искусства отдельных лиц, а от обстоятельств, от них не зависящих" (Энгельс Ф., Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 22, с. 308). Жестокое пренебрежение к обреченным, контрастирующее с традиц. жалостью к кающемуся грешнику, характеризует вытеснение феод. патриархальности в отношениях между людьми сухой бурж. деловитостью. Доктрина Кальвина встретила сопротивление приверженцев голл. реформатора Я. Арминия (1560– 1609), но была официально принята на синоде в Дорте 1618–19 и на Вестминстерской ассамблее 1643. Православие реагировало на протестантские доктрины П., продемонстрировав на Иерусалимском соборе 1672 верность своим старым взглядам о воле бога к спасению всех; этих взглядов православная церковь держится и поныне. Католич. контрреформация пошла по линии отталкивания от августиновской традиции (в 17 в. был случай издания сочинений Августина с купюрами мест о П.); особенно последовательными в этом были иезуиты, противопоставившие крайний моральный оптимизм суровости протестантов. Иезуит Л. Молина (1535–1600) решился до конца заменить идею П. учением об "условном знании" бога (scientia condicionata) о готовности праведников свободно сотрудничать с ним; это знание и дает божеству возможность "заранее" награждать достойных. Тем самым понятия заслуги и награды были универсализированы, что отвечало механич. духу контрреформац. религиозности. Совр. католич. теологи (напр., Р. Гарригу-Лагранж) защищают свободу воли и оптимистич. понимание П.: многие среди них настаивают на том, что человек может добиться спасения и не будучи к нему предопределенным. При этом в рамках совр. неосхоластики продолжается полемика между ортодоксально-томистским и иезуитским пониманием П. Отношение либерального протестантизма конца 19 – нач. 20 вв. к проблеме П. было двойственным: идеализируя августиновский религ. психологизм, он критически относился к "наркотическим" (выражение А. Гарнака) элементам последнего, т.е. прежде всего к пессимистич. концепции П. Более последовательна в своей реставрации архаич. суровости раннего протестантизма совр. "неоортодоксия" в ее германско-швейцарском (К. Барт, Э. Бруннер, Р. Бультман) и англо-саксонском (Р. Нибур) вариантах. Настаивая на абс. иррациональности и притом индивидуальной неповторимости "экзистенциальных" взаимоотношений бога и человека (по словам К. Барта, "отношение именно этого человека к именно этому богу есть для меня сразу и тема библии, и сумма философии"), "неоортодоксия" с логич. необходимостью тяготеет к кальвинистскому пониманию П. Будучи специфич. продуктом религ. мировоззрения, понятие "П." служило в истории философии логич. моделью для постановки таких важных общефилос. проблем, как вопрос о свободе воли, о согласовании детерминизма и моральной ответственности и т.п. Лит.: К. Маркс и Ф. Энгельс о религии, М., 1955, с. 114–115; Friеhоff С., Die Pr?destinationslehre bei Thomas von Aquino und Calvin, Freiburg (Schweiz), 1926; Garrigou-Lagrange, La pr?destination des saints et la gr?ce, P., 1936; Hygren G., Das Pr?destinationsproblem in der Theologie Augustins, G?tt., 1956; Rabeneck J., Grundz?ge der Pr?destinationslehre Molinas, "Scholastik", 1956, 31. Juli, S. 351–69. С. Аверинцев. Москва.

Отличное определение

Неполное определение ↓